Моя жизнь

же забавный, сколь и печальный. Фабриканты заказали сладости в очень большом

количестве, и возникла проблема, как распределить их среди тысяч рабочих.

Решено было сделать это на открытом воздухе, вблизи дерева, под которым

рабочие дали клятву. Собирать такую огромную толпу в каком-нибудь другом

месте было бы весьма неудобно.

Я считал само собой разумеющимся, что люди, сумевшие поддерживать в своих

рядах дисциплину в течение трех недель, сумеют соблюсти порядок и во время

раздачи сладостей и не устроят из-за этого свалки. Но на поверку вышло, что

все попытки спокойно раздать сладости провалились. Не прошло и нескольких

минут, как стройные ряды рабочих смешались в одну кучу. Лидеры рабочих

тщетно пытались восстановить порядок. Начались такая свалка и суматоха, что

большую часть сладостей растоптали. В конце концов пришлось отказаться от

попытки раздать их на воздухе. С большим трудом удалось нам отнести все

оставшееся в бунгало шета Амбалала в Мирзапуре. На другой день мы спокойно

распределили сладости во дворе этого бунгало.

Комическая сторона инцидента очевидна, о печальной стороне следует сказать

несколько слов. Расследование показало, что нищее население Ахмадабада, узнав о раздаче сладостей под деревом эк-тек, сбежалось туда толпами. Драка

этих голодных людей из-за сладостей и создала беспорядок и смятение.

Нищета и голод в нашей стране таковы, что ежегодно все новые массы

населения становятся нищими. Отчаянная борьба за хлеб лишает их всякого

чувства приличия и самоуважения. А филантропы, вместо того, чтобы обеспечить

людей работой, которая даст им хлеб, швыряют им милостыню.

XXIII. САТЬЯГРАХА В КХЕДЕ

У меня буквально не было времени вздохнуть. Не успела закончиться

забастовка рабочих в Ахмадабаде, как я с головой ушел в сатьяграху в Кхеде.

Из-за повсеместного неурожая зерновых в дистрикте Кхеда ожидался голод.

Патидары Кхеды хлопотали, чтобы их освободили на год от уплаты податей.

Адвокат Амритлал Таккар тщательно обследовал создавшееся положение на

месте, составил отчет и лично побеседовал с правительственным комиссаром.

После этого я смог дать земледельцам определенный совет. Адвокаты Моханлал

Пандья и Шанкарлал Парикх также присоединились к этой борьбе и начали

соответствующую кампанию в бомбейском законодательном совете через

посредство адвокатов Витхалбхая Пателя и ныне покойного сэра Гокулдаса

Кахандаса Парекха. К губернатору было направлено в связи с этим несколько

депутаций.

В то время я был председателем гуджаратской сабха. Сабха посылала

правительству петиции и телеграммы и терпеливо сносила оскорбления и угрозы

со стороны правительственного комиссара. Поведение правительственных

чиновников в этом вопросе было столь смехотворным и недостойным, что теперь

оно кажется почти неправдоподобным.

Требования земледельцев были ясны как день и настолько скромны, что нелепо

было их оспаривать. Согласно положению о поземельном налоге, земледельцы

имели право требовать прекращения уплаты всех податей на год, если урожай

оценивался не выше четырех ана. По официальным данным, стоимость урожая

превышала четыре ана, земледельцы же утверждали, что он ниже. Но

правительство ничего и знать не хотело и требования крестьян об арбитраже

рассматривало чуть ли не как lese majeste (*). После того, как на все

просьбы и петиции был получен отказ, я, посоветовавшись с моими товарищами, предложил патидарам прибегнуть к сатьяграхе.

(* Оскорбление величества (франц.). *)

Кроме добровольцев из Кхеды, главными моими соратниками в этой борьбе были

адвокаты Валлабхаи Патель, Шанкарлал Банкер, шримати Анасуябехн, адвокаты

Индулал Яджник, Махадев Десаи и другие. Ради участия в этой борьбе Валлабхаи

оставил свою блестящую и перспективную адвокатскую практику, которую ему

потом уже не удалось восстановить.

Главную квартиру мы устроили в надиадском анатхашраме, так как не нашли

другого такого большого помещения, где мы все могли бы разместиться.

Участники сатьяграхи подписали следующее обязательство:

"Зная, что стоимость урожая в наших деревнях меньше четырех ана, мы

просили правительство отложить сбор податей до следующего года, но

правительство не вняло нашей просьбе. Поэтому мы, нижеподписавшиеся, торжественно заявляем, что решили не платить правительству всех оставшихся в

этом году податей. Правительство может принимать любые законные меры против

нас, и мы готовы нести все последствия за свой отказ платить подати. Мы

предпочтем, чтобы наши земли были конфискованы, чем, добровольно уплатив

подати, позволим считать наше дело неправым и тем самым лишимся

самоуважения. Однако в случае, если правительство согласится отложить сбор

второго взноса податей во всем дистрикте, то те из нас, кто в состоянии их

платить, внесут всю сумму или остаток налога. Причина, по которой те, кто

может платить, все же не платят сейчас, заключается в том, что если они

уплатят, то бедняки-райяты начнут в панике продавать свое имущество или

влезут в долги, чтобы также уплатить подати, и вследствие этого сильно

пострадают. Считаем, что в этих условиях в интересах бедняков все должны

воздержаться от уплаты податей".