Читаем Моя жизнь полностью

Дедушка и бабушка летом всегда уезжали в Сочи. Мы в сентябре обычно уезжали отдыхать куда-нибудь на юг. В основном в Крым. Там были санатории ЦКУБУ (Центральной комиссии улучшения быта ученых). Однажды, кажется, в 1934 году, мы отдыхали в Гаспре, в роскошном дворце Воронцова. Как-то мы собрались компанией и пошли пешком в Форос. Там тоже был дом отдыха ЦКУБУ. Леня встретил там знакомых. Они его попросили что-нибудь поиграть. Вечером устроили концерт. Леня разыгрался. Играл очень много, народу было много. К нему подходит человек и говорит: «Мы с вами встречались у Калинина» (председатель ЦИК). Леня говорит, что произошла ошибка, он никогда не бывал у Калинина. Словом, его приняли за известного тогда пианиста Лео Гинзбурга. А народ был понимающий в музыке – научные работники. Значит, он хорошо играл (Шопена и Бетховена). В это время в Гаспре отдыхали П. Капица, Д. Шостакович и много разных знаменитостей. Против меня сидел старичок в линялой серой косоворотке. Это был директор Пулковской обсерватории[76]. Капица держался своей компании – физиков. Там всегда был крик, шум. Мы болтались между всеми. Шостакович был совсем еще молодой, беленький, казался мальчиком. И жена его тоже беленькая девочка. Он был какой-то инфантильный и непосредственный. Он подходит как-то к Лене и говорит: «Я слышал, вы уезжаете за границу, привезите мне, пожалуйста, писчей бумаги, хорошей – это моя страсть». Я как-то ходила по парку и села на лавочку около обрыва. Внизу был теннисный корт, и там в это время упражнялся Шостакович. Я не очень за ним наблюдала, просто отдыхала. Но ко мне подошла одна из отдыхающих и тихонько сказала: «Вы что, не знаете, что Шостакович не любит, когда смотрят, как он играет в теннис?» Конечно, я тут же ретировалась. Но как относились люди к этому мальчику! Отдыхал там Каменев (тот самый). Он тогда был директором издательства «Академия»[77]. Он приехал со своей молодой очень милой женой и маленьким, лет двух, сыном. Они жили в маленьком домике во дворе. Держались очень обособленно, да и остальные избегали знакомства с ним, как с опальным. Леня с ним как-то на пляже разговорился. Поэтому, когда мы собрались куда-то идти, я решила их пригласить с собой, хотя попутчики не очень обрадовались моему предложению. Я пошла в этот флигель, где Каменевы жили, постучалась, вошла в большую комнату. Мебели было мало: простой столовый стол, два стула, по углам какие-то узлы и чемоданы. Они завтракали (в общую столовую они не ходили). На мое приглашение они ответили надменно и высокомерно. За Каменевым наблюдала одна женщина, довольно интеллигентная, которая говорила, что заинтересована в знакомстве с Каменевым как директором издательства. Но видно было по ее напряженности, по тому, как она не выпускала их из виду, что это особого рода наблюдение. Поехали Каменевы в Ялту за покупками, и она тут как тут. Всем было понятно. Наверно, она была не одна. Все понимали, что над ним висит гроза.

Леня был хорошим ходоком. Ему ничего не стоило пешком сходить из Гаспры в Ялту и обратно. Я не могла столько ходить, хотя всеми силами за ним тянулась. Поэтому он часто вставал чуть свет и до завтрака где-то ходил по горам. А потом со мной снова. Я могла сидеть и смотреть на море. Черное море меня завораживало. Леня хорошо плавал, а я по-лягушачьи около берега. Там же мы встретили Ирину Гогуа. Очень красивая женщина. Была с какой-то дуэньей. Умная женщина, она сказала о нас: «Когда вы появляетесь в обществе, на вас сразу же обращают внимание (на меня) и даже удивляются, что у вас такой муж, а потом, познакомившись ближе, все очаровываются им и забывают о вас». Это была сущая истина. Леня всегда всех очаровывал, а я оказывалась принудительным аксессуаром. Я всегда чувствовала превосходство Лени и охотно подчинялась этому. Не в житейских делах – здесь он был до комизма беспомощен. Тут уже мне приходилось командовать, хотя я всю жизнь мечтала иметь над собой командира.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература