Моя жизнь

Из Брунея мы с Челси отправились во Вьетнам для исторического визита в Ханой и город Хошимин (в прошлом Сайгон), а также на место раскопок, где вьетнамцы вместе с американцами пытались найти останки наших солдат, пропавших без вести во время боевых действий. Хиллари присоединилась к нам, прилетев из Израиля, где присутствовала на похоронах Лии Рабин.

Я встретился с руководителем коммунистической партии Вьетнама, а также с президентом этой страны, ее премьер-министром и мэром Хошимина. Чем выше была должность руководителя, тем больше вероятность, что он будет говорить как коммунист старого образца. Лидер компартии Ле Кха Фиеу попытался использовать мою оппозицию войне во Вьетнаме, чтобы осудить то, что сделали в этой стране Соединенные Штаты, как акт империалистической агрессии. Меня это разозлило, особенно потому, что он заявил это в присутствии нашего посла Пита Питерсона, который во время войны был в плену во Вьетнаме. Я очень резко ответил этому коммунистическому лидеру, что, хотя и выражал несогласие с нашей политикой во Вьетнаме, те, кто ее проводил, были не империалистами или колониалистами, а хорошими людьми, верившими, что борются против коммунизма. Я показал на Пита и сказал, что он провел шесть с половиной лет в тюрьме, которую прозвали «Ханойский Хилтон», не для того, чтобы сделать Вьетнам колонией. Мы перевернули новую страницу в наших отношениях, нормализовав их, заключив торговое соглашение и договорившись о сотрудничестве в поиске людей, пропавших без вести во время военных действий, и теперь не время бередить старые раны. Президент Тран Дук Луонг оказался почти таким же догматиком.

А вот с премьер-министром Фан Ван Кхаем у нас сложились хорошие отношения, когда мы встречались на заседаниях АТЭС: годом раньше он сказал мне, что ценит мою оппозицию войне во Вьетнаме. Когда я сказал, что американцы, которые, в отличие от меня, поддерживали войну, были хорошими людьми и хотели свободы для вьетнамцев, он ответил: «Я знаю». Кхай ориентировался на будущее и надеялся, что Соединенные Штаты помогут Вьетнаму в лечении пострадавших от ядовитого газа «эйджент орандж» и развитии экономики страны. Мэр города Хошимина Во Вьет Тханх был похож на типичного американского губернатора — подобных ему людей я хорошо знал. Он хвастал тем, что сбалансировал бюджет, сократил число служащих и работает над привлечением иностранных инвестиций.

Кроме встреч с официальными лицами я обменялся рукопожатиями с людьми из большой толпы, которая собралась по собственной инициативе, чтобы приветствовать нас после неформального ланча в местном ресторане. Эти вьетнамцы хотели строить общее будущее.

Никто из нас никогда не забудет поездку на место, где были обнаружены останки пропавших без вести военнослужащих. Я вспомнил о моих одноклассниках, погибших во Вьетнаме, и об американском фермере, которому помог, когда был в Москве в 1970 году, получить информацию о его погибшем сыне. Американцы, работавшие на раскопках вместе с вьетнамцами, на основе информации, полученной от местных жителей, предположили, что пропавший без вести военный летчик подполковник Лоуренс Эверт был сбит здесь тридцать лет назад. Его теперь уже взрослые дети сопровождали нас на место раскопок. Работая по колено в грязи вместе с вьетнамцами, наши солдаты вырезали большие пласты земли, относили их под навес и там просеивали. Они уже обнаружили несколько обломков самолета и обрывков униформы, которых могло оказаться достаточно для идентификации. Работой руководил американский археолог, который сам был ветераном войны во Вьетнаме. Он назвал эти раскопки одними из самых важных в мире. Тщательность и скрупулезность, с какими велись работы, равно как и стремление вьетнамцев оказать помощь, были просто удивительными. Скоро Эверты нашли своего отца.

По пути домой из Вьетнама я узнал, что скоропостижно скончался Чак Рафф — юридический советник Белого дома, защищавший меня во время процесса импичмента. По приезде я отправился к его жене Сью. Чак был выдающимся человеком, который искусно и мужественно руководил нашей командой адвокатов во время слушаний в Сенате.

Остаток ноября я посвятил Ближнему Востоку и одновременно следил за событиями, происходящими во Флориде, где пересчет голосов прекратили раньше, чем были подсчитаны бюллетени в трех крупных округах. Это было несправедливо по отношению к Гору. На основании анализа тех голосов, которые было решено не учитывать из-за спорных бюллетеней для голосования и сбоев в работе устройств для чтения перфокарт, становилось понятно, что еще несколько тысяч жителей штата Флорида собирались отдать предпочтение Гору, а не Бушу, но их волеизъявления никто не учел. Гор опротестовал результаты выборов в суде. В те же дни Барак и Арафат снова встречались на Ближнем Востоке. Я не знал, одержим ли мы победу или проиграем и «битву» во Флориде, и борьбу за мир.