Моя вина

Я громко выдохнула, когда он шагнул вперед, загнав меня в угол у двери. Я только сейчас поняла, насколько он был пьян.

– Прекрати думать об этом идиоте, – сказал он, отводя рукой волосы с моего плеча и целуя обнаженную кожу.

Это было так неожиданно и страстно. Я вспомнила поцелуй на гонках. То, что задумывалось, как холодная месть, превратилось в жаркий и волнующий поцелуй… точно так же, как это происходило сейчас.

– Что ты делаешь? – спросила я нерешительно, когда его губы начали медленно подниматься по моей шее жгучими поцелуями, пока не дошли до моего уха. Я закрыла глаза, почувствовав, как он слегка покусывал мою кожу…

– Показываю тебе, какой приятной может быть жизнь, – ответил он, часто дыша и рукой проникая под мою блузку.

Он ласкал мою спину, сначала нежно, а потом все сильнее и сильнее прижимая меня к своему крепкому телу.

Было ясно, что он не отдавал себе отчет в том, что делает. Он забыл, кого целует? Мы ненавидели друг друга, тем более после проигрыша, драки на гонках и выстрела в спину. Но, с другой стороны, почему я не могу наслаждаться этими жгучими поцелуями?

– Я должен был сдерживать себя с тобой… но, черт возьми, ты залезла в мою голову, и я никак не могу от тебя избавиться, – сказал он сердито, легко поднимая меня и заставляя удерживаться на весу, обхватив его ногами вокруг бедер.

У меня не было времени вникнуть в смысл его слов, потому что внезапно его губы оказались рядом с моими. Последовал неожиданный, горячий и страстный поцелуй. Так меня еще никто не целовал.

Сначала я была шокирована, но мои мысли, чувства, проблемы и все, что казалось важным, было отодвинуто на задний план, потому что этот парень действительно знал, что делал!

Его язык страстно обвивал мой, не давая мне передохнуть, и я почувствовала его пьянящее дыхание во рту. Не понимая, что делаю, я обнаружила, что отвечаю ему тем же. Мои руки сплелись вокруг его шеи и притянули его к себе.

Мы оба тяжело дышали, и его голубые глаза пристально смотрели в мои, в то время, как я пыталась контролировать волны горячего удовольствия, которые окатывали меня с головы до ног. Я все еще удерживалась, обхватив его ногами, но вскоре его руки плотно прижали меня к его телу, как будто он не мог выдержать пространства между нами.

– Ты грубиян, – сказала я ему, задыхаясь и не желая останавливаться. Меня не волновало его отношение ко мне. Меньше чем за пять минут он заставил меня дать ему все, что он хотел.

– А ты невыносима.

У меня не было времени спорить с ним, потому что его губы снова оказались рядом с моими.

Боже, он был так напорист! Я чувствовала, что одной рукой он начал расстегивать мне блузку, в то время как другой плотно сжимал мои бедра. Часто дыша, он начал двигаться вправо, намереваясь посадить меня на маленький столик неподалеку, но я потянула его назад, натолкнувшись спиной на стену. Внезапный щелчок – и в комнате загорелся свет, озаряющий все вокруг и нас самих с мучительной ясностью.

Это было так, как будто нам на голову вылили стакан холодной воды. Николас остановился. Он удивленно посмотрел на меня, его дыхание, как и мое, прерывалось. Реальность вдруг приобрела большую власть, чем физическое притяжение наших тел. Он прислонился своим лбом к моему и на несколько секунд, которые показались мне бесконечными, закрыл глаза.

– Черт! – сказал он. Опустил меня на пол, и даже не взглянув снова, повернулся и вышел из кабинета.

Действительность оказалась такой болезненной, что у меня подкосились ноги, и я медленно сползла вниз по стене. Сидя на полу, обхватив руками колени, я поняла, что мы только что натворили.

Поцелуи с Николасом ничем мне не помогут. Они ненадолго притупляли боль измены Дэна, но острое чувство одиночества, которое я испытывала, не уходило. Новый эпизод с Ником может принести только новые неприятности.

16. Ник

Я весь горел. Я полыхал, во всех возможных смыслах этого слова. Целую неделю я думал о том поцелуе, которым мы обменялись на гонках, и каждый раз мое настроение портилось от этого воспоминания.

Видеть Ноа в собственном доме и не сметь прикоснуться к ней было невыносимо. Этой ночью она была потрясающей, и я не мог оторвать от нее глаз. От ее ног, от декольте, от длинных блестящих волос. Я не мог смотреть, как она танцевала у меня перед носом с моими друзьями, и видеть, как они пожирают ее глазами. Меня нервировало, что глядя на нее, они отпускали сальные замечания. Раньше я и сам был среди тех, кто комментирует новых симпатичных девчонок. Но сейчас мне это было невыносимо.