Моя вера

Целью выбравшего ненасилие должно быть обращение других. Однако ему не стоит ждать бесконечно. Поэтому, когда все иные возможности исчерпаны, он идёт на риск и обдумывает планы активной сатьяграхи, в частности предполагающей гражданское неповиновение.

Сатьяграха

Поскольку сатьяграха — наиболее мощное средство прямого воздействия, сатьяграх имеет право прибегнуть к ней, только полностью исчерпав все прочие. Поэтому вначале он должен постоянно, неустанно апеллировать к законным властям, к общественному мнению, просвещать всех желающих, спокойно и хладнокровно излагать свою точку зрения всякому, кто согласен слушать, и, лишь исчерпав все иные возможности, обратиться к сатьяграхе как к последнему средству. Однако, вняв настоятельному призыву внутреннего голоса и смело став на путь сатьяграхи, он сжигает все мосты и уже не может повернуть назад.

Радость должны приносить борьба, дерзание, страдание, потребное для достижения цели, но не сама победа.

Я с радостью смотрю, как тысячи добровольно погибают за дело сатьяграхи, не потому, что не ценю жизнь, но потому, что в конце концов сатьяграха приведёт к спасению большего числа жизней и, кроме того, возвысит тех, кто добровольно принял за неё смерть, и нравственно обогатит мир, осознавший красоту их жертвы.

Мои посты

Могу сказать, что начал часто и подолгу поститься с 1913 года, увидев в воздержании от пищи метод духовного совершенствования. Поститься мне случалось и прежде, однако с иными целями. Я совершенно уверен, что в целом многочисленные посты оказали на меня благотворное влияние. Окружающих, заинтересовавшихся моими практиками, они неизменно побуждали задуматься о своём нравственном облике и в чем-то подражать мне. Не знаю ни одного случая, чтобы мои посты причинили кому-то боль. Они никого никоим образом ни к чему не принуждали. Более того, рассмотрев критику в свой адрес, я убедился, что неправомерно употреблять само слово «принуждение» для обозначения влияния, оказываемого постами. Принуждение есть насилие, применяемое против того, кого мы хотим себе подчинить этим жестоким актом. Я же, постясь, применял силу только против самого себя. Разумеется, добровольно взятое на себя страдание нельзя приравнивать к страданию, на которое мы обрекаем тех, кого хотим к чему-то принудить. Если же я пощусь, чтобы пробудить совесть друга, в моих глазах явно заблуждающегося, то ни к чему не принуждаю его в обычном понимании этого слова.

Дело в том, что посты с целью духовного совершенствования неизменно влияют на всех, кто окружает постящегося. Потому-то указанные посты именуются «тапас». А любые тапас неизменно очищают душу тех, ради кого их соблюдают.

Разумеется, постами можно злоупотреблять, особенно когда они служат каким-либо эгоистическим намерениям. Пост, соблюдаемый для того, чтобы вымогать деньги или достичь какой-либо иной неблаговидной цели, равносилен принуждению или подавлению воли. Я без колебаний советую всячески сопротивляться подобному подавлению личности. Я сам с успехом сопротивлялся принуждению, которому пытались подвергнуть меня постящиеся или замышляющие пост. А если мне станут возражать, что граница между эгоистической и альтруистической целью весьма тонка, я буду утверждать, что человек, которого, как ему представляется, пытаются лишь принудить к чему-то с помощью поста, должен решительно воспротивиться подобному давлению, пусть даже постящийся погибнет от голода. Не следует обращать внимание на посты, соблюдаемые для достижения каких-то эгоистичных, неблаговидных целей. Как и любые другие установления общества, посты можно использовать во благо и во зло. Но это важное оружие в арсенале сатьяграхи, и потому его нельзя отвергнуть из-за того лишь, что кто-то им злоупотреблял. Сатьяграха задумывалась как действенная альтернатива насилию. Она ещё только начинает широко применяться и, естественно, не может считаться совершенной. Однако, как зачинатель современной сатьяграхи, я не могу отказаться ни от одной сферы её использования, не отвергнув тем самым её основной цели — смиренного служения идеалам духа.

Несотрудничество

Хотя несотрудничество и составляет неотъемлемую часть моих убеждений, в моих глазах это всего лишь прелюдия к сотрудничеству. Я отказываюсь сотрудничать с методами и системами, а не с людьми.

За моим несотрудничеством скрывается горячее желание сотрудничать по любому поводу даже с самым ожесточённым противником.

Моё несотрудничество коренится не в ненависти, а в любви. Моя личная вера строго запрещает мне ненавидеть. Эту простую, но великую доктрину я воспринял двенадцати лет от роду благодаря школьному учебнику и до сих пор пребываю в данном убеждении. Более того, с каждым днём оно только усиливается. Для меня оно превратилось в пламенную страсть.

Гражданское неповиновение неправедному государству