Моя слабость

― Ой, Гриша, лежи уже. Пациент. Надеюсь, тебя сегодня выпишут.

― Я тоже на это надеюсь. К кому поедем жить? К тебе, или ко мне?

Я похлопала ресницами, и приподнявшись, поправила растрепанные волосы.

― Это еще зачем?

― Врачиха, не задавай тупых вопросов.

― А раздельно жить никак?

― Ты сейчас серьезно? ― он дернул меня за руку, и я упала на его грудь. ― Тебе мало моих мучений? Хочешь встречаться по вечерам где‐то в парке, а потом, чтобы я провожал тебя до деверей, целовал и уходил.

Я пожала плечами, и облизнув губы, улыбнулась.

― Целовать не обязательно, ― сильный шлепок по попе сообщил о том, что тигр в гневе. ― Ну ладно, в щечку можно.

― Еще раз спрашиваю, где будем жить.

― Я поняла, ты просто хочешь, чтобы я стала твоей сиделкой, пока ты с гипсом.

― Я могу нанять сиделку, если захочу, только вот я не такой уж и немощный. Трахнуть тебя точно смогу.

― Кто бы сомневался.

― Ты мне рядом нужна. Хочу каждый день вдыхать запах твоих волос, видеть твою улыбку, чувствовать твои объятия. Хочу вместе готовить ужин, и мыть после нас тарелки. Хочу, чтобы ты просыпалась по утрам и дарила мне свою улыбку. Хочу вместе принимать душ и наслаждаться нашим с тобой сексом. Просто хочу тебя всегда рядом.

― Вареник закатай, хочуха. Меня не забыл спросить?

Гриша прищурился, и собрал волосы в руку на моем затылке, сжимая их и слега натягивая.

― Не испытывай мое терпение, Нина, я и так на грани, ты знаешь.

Я закатила глаза и чмокнув его в губы, схватила за запястье, давая понять, чтобы отпустил меня. Гриша понял мой жест и отпустил. Я поднялась с кровати и принялась приводить свои волосы в порядок.

― Ты невыносимый, Гриш, ― хмыкнула я, и достала из сумки ключ от квартиры, ― если тебя выпишут, позвони мне.

― Это что? ― он кивнул на ключ, заставляя меня улыбнуться.

― Тугодум? Ко мне поедешь. Не знаю, Макса попросишь, чтобы тебя отвез. Я буду дома после семи.

― Долго, ― пожаловался он, взяв меня за руку.

― Это моя работа, Гриш.

― Ты же знаешь, что ты можешь не работать.

Я медленно покачала головой.

― Нет, я буду работать. Я люблю свою профессию, я люблю спасать людей. И жить за твой счет я не собираюсь. Не хочу быть содержанкой, чтобы в один прекрасный день услышать упрек.

― Нина…

― Я буду работать. До вечера, ― поцеловала его и вышла из палаты.

Чувствую, нам будет не легко. Но стоит постараться ради отношений, и ради наших чувств. По крайней мере я очень хочу, чтобы мы начали слушать друг друга.

После обеда Гриша сообщил мне по телефону, что его выписали, и сейчас он едет с Максом к себе домой, чтобы собрать вещи. Я предложила ему остаться у себя и не трепать мне нервы, на что Гриша выругался матом и сказал, что как только я вернусь домой, он меня накажет. Я хмыкнула. Примерно знала, что он может сделать, и потому с нетерпением ждала вечера. Все же, как бы я не упрямилась, а все равно очень скучала за ним, и мечтала скорее оказаться в его объятиях. Конечно, я радовалась, что Гриша предложил жить вместе, и хоть сейчас будет не легко, пока он с гипсом, мне это настроения не портит. Наоборот, хочется быть полезной для него. Хочется готовить завтрак, получать комплименты, и наслаждаться каждой проведенной минутой вместе. Правда пусть не расслабляется. То, что у него сломана нога не говорит о том, что он будет бездельничать. Я о наших отношениях. Я жду приглашение на первое свидание.

― И так, пока у тебя есть свободная минутка, хочу слышать подробности, ― произнесла Галя в трубку, заставляя меня закатить глаза.

― Подробностей не будет. Что ты хочешь услышать?

― Ну, как и в какой позе, где и сколько раз.

― Мы не спали. Вернее, секса не было, Галь. Гриша с переломом ноги.

― Ну и что? Можно подумать он весь месяц будет терпеть, пока снимут гипс. Заскочишь как миленькая.

Я хохотнула.

― Я этого не говорила. К тому же с его слов он и так все это время без секса жил.

― Бедный мужик, не знаю, как пожалеть. Так, а чего тогда ты морозишься?

― Ну почему я морожусь? Мы в больнице ночевали. Прекрати умничать. Что у тебя с Максом?

― Ооо, мой выжат, как лимон. Спать ему не давала. Это чтобы не думал даже налево смотреть. Яйца отобью.

Я чуть не подавилась чаем, который пила в перерыве.

― Услышал бы Гриша эти слова.

― Ладно, много чести о них говорить. Давай завтра вечером устроим что‐то вроде семейного ужина.

― Ничего себе, подруга, быстро ты нас всех в одну семью. Я замуж не собираюсь.

― Это пока Гриша тебя к стенке не прижал. Все, мой, кажется, проснулся. Давай часов в семь у вас? В общем, еще созвонимся, ― крикнула она в трубку и рассмеялась.

Наверное, Макс начал приставать.

Вздохнув, я отложила трубку и погрузилась в мысли о работе. А ближе к вечеру мы уехали на вызов. Только вот домой я возвращалась уже в другом настроении. Приятные эмоции и минуты ожидания встречи улетучились с последним вызовов на место аварии.

― Врачиха, ты чего? ― поинтересовался Гриша, открыв передо мной входную дверь.

Я стояла не шевелясь. Только подбородок дрожал от не пролитых слез.

― Мне кипишь поднять? ― повторил он, на что я едва заметно покачала головой.