Моя рыжая проблема 1-2

Жёсткий широкий пояс, сложная драпировка на груди и плечах, имитирующая шарф-накидку, узкие брюки, а на бёдрах — несколько причудливо свёрнутых и перевитых между собою полос ткани разной ширины, имитирующих очень короткую асимметричную юбку.

— Как тебе? — спросила Нэккен таким тоном, словно ожидала в ответ услышать восторженные стоны на грани экстаза.

"Поступать рационально", — напомнила я себе и, излучая в пространство восхищение, разразилась пышными похвалами, задействуя весь доступный лексикон:

— Прекрасно, восхитительно, изумительно, ошеломительно, уникальный дизайн, наверняка потрясающе мне идёт, в жизни не видела ничего подобного! — М-да, маловат у меня запас комплиментов. Но девчонке, кажется, хватило, поэтому я рискнула добавить: — Кстати, а там есть застёжки? Как его надевать?

Нэккен послала мне убийственный взгляд, но всё-таки показала потайную "липучку", которая цеплялась намертво, а раскрывалась только если потянуть за ниточку изнутри, под горловиной.

На второй костюм красивого чёрно-зелёного оттенка с кучей столь же непрактичных драпировок ушло чуть больше часа. Нэккен явно устала, а я, честно признаться, заволновалась. Тейт как сквозь землю провалился. Один раз купол среагировал на кого-то у самого входа в подземелье, но это оказалась ложная тревога. Ближе к утру, когда заказ был уже готов, а мы с хозяйкой, утомлённые ожиданием и сонные, валялись на одной перине и пили сильно разведённую шергу. Нэккен жаловалась на подмастерьев, которым приходилось отдавать десятую часть заработка, и на дороговизну материала. Я внимала и сочувственно кивала.

Тейт замер у входа, разглядывая нас, и поспешно задавил непристойную фантазию, когда столкнулся со мной взглядами.

Правильный выбор. Купол-то ещё не свёрнут.

— Там кто-то был, — объяснил он, уже расплатившись с Нэккен за два костюма, бельё и обувь. — Похоже, что из мастерской Аринги. Я уловил её запах, очень слабый, и ещё парочку незнакомых. Пытался преследовать, но они оказались слишком ловкие. У вас всё спокойно прошло?

Я вспомнила незнакомца, так и не решившегося спуститься в убежище Нэккен, и промолчала. В конце концов, это могло и померещиться с недосыпа.

— Ну как тебе она? — поинтересовался Тейт жадно, когда мы выбрались из зарослей травы и под светлеющим небом направились к дому. Походка у рыжего снова стала неровной, пружинящей, а движения резкими.

— Милая девочка. Делает красивые вещи.

— И всё? — коварно сощурил он тёмные глаза. — Ничего спросить не хочешь?

О, я хотела. О том, правда ли они любовники — хотя ответ очевиден. И сколько у него таких подружек в Лагоне, собирается ли он знакомить меня со всеми, зачем ему, шрах побери, такой гарем…

Но я промолчала. И даже купол почему-то свернула до минимума, чтобы не подслушать случайно мысли.

Домой мы вернулись часа за три до того, как надо было выходить. Вроде и спать некогда, и ждать долго. Мне удалось немного подремать, пока неугомонный Тейт метался по всем этажам в поисках полезных мелочей, упущенных раньше. Голова после короткого сна стала тяжёлая, но чашка шерги покрепче взбодрила не хуже кофе. Уплетая пасту из фуубе, намазанную на хлебцы, я машинально отметила, что почти не скучаю по привычной еде. Мелькнула мысль о шоколаде, но исчезла так же быстро.

Забавно. Выходит, когда на первом месте стоит проблема выживания и адаптации, на вкус пищи становится если не плевать, то что-то вроде того.

Место сбора находилось за пределами холма, на дороге из светлого камня. Примерно двадцать человек — в основном постарше, хотя затесалась среди них и одна мелкая шкодливая девчонка лет пятнадцати, восторженно завопившая при виде Тейта. Выяснилось, что они вместе учились у одного мастера, в ложе направляющих удар… Что ж, вероятно, с ней лучше не связываться, если там все в равной степени буйные.

А вот мастер Аринга понравилась мне с первого взгляда.

На полголовы выше Тейта, стройная, в строгом тёмно-сером костюме она немного напоминала тётю Глэм восточным разрезом глаз в сочетании с чувственными губами. Даже мысленный фон казался отдалённо знакомым… или где-то мы уже сталкивались? Единственное серьёзное различие — папина сестра никогда не стригла волосы настолько коротко, оставляя только серебристый "ёжик". Из-за такой причёски сильно выделялись скулы. Глаза Аринга так густо обводила синим, что верхние веки выглядели опухшими, а светло-серая радужка становилась голубоватой.

— Новенькая, значит, — улыбнулась мастер приветливо, не показывая зубов. Мысли её были защищены, но не слишком хорошо — навскидку среднее между третьей и четвёртой ступенью. — Что ж, добро пожаловать. Пока держись рядом с Тейтом, запоминай, что он рассказывает о живности и травках. Голова у этого парня варит, что бы в Лагоне не говорили, — добавила она, с одобрением глянув на рыжего, а затем спросила вдруг: — А как в вашем мире принято здороваться? На побережье кланяются, поджав ногу.

Я попыталась представить себе это, но воображаемый человечек всё время падал.

— У нас пожимают руку. Не вяло, чтобы не обидеть и не выказать пренебрежения, но и не слишком крепко.