Моя рыжая проблема 1-2

Я тоже прихлёбывала из миски то ли жидкую кашу, то ли густой суп, но вкуса почти не ощущала. До сих пор происходящее казалось зыбким, скорее, напоминающим фрагмент сна, чем реальность. Иногда мелькала даже мысль: а вдруг там, на берегу, задело и меня, и всё это — предсмертные галлюцинации? И путешествие за мастером Лагона сквозь фантасмагорические миры, и долгий разговор по душам, и Тейт, живой и невредимый… И когда я готова была уже пожаловаться вслух, то заметила вдруг нечто странное: в дальней части пещеры стена будто бы сделалась прозрачней.

— Похоже на приглашение, — пробормотала я.

Рыжий проследил за моим взглядом и хмыкнул:

— Ну, давай проверим. Подраться охота… — Он повёл носом и закончил разочарованно: — Но тут не с кем, угу.

Сначала можно было различить издали только размытое алое пятно, но вскоре оно приобрело человеческие очертания. Послышался мерный рокот волн и шипение, точно вода каталась по крупному колючему песку, и влажные волосы отбросило у меня с лица порывом йодистого ветра. Там, в крохотной пещерке, больше похожей на коробку из-под рабочего стола, сидела, согнув ноги в коленях, женщина, со спины выглядевшая ужасно юной. Впечатление изменилось, когда она обернулась на звук шагов.

— Мастер Аринга Китасса, — вырвалось у меня.

— Уже не мастер, — дёрнула она плечом и вновь уткнулась взглядом в океан.

Теперь, когда её веки не покрывала чёрная краска, черты лица смотрелись мягче, и Аринга не напоминала уже тётю Глэм.

«Как чужая», — пронеслось в голове у Тейта.

Я бы согласилась с ним… Но, пожалуй, только он имел сейчас полное право удивляться. У них с этой женщиной были общие воспоминания — яркие и живые, даже после всего, что произошло; и особые отношения, как бы мне ни хотелось о них не думать. Для меня Аринга и вправду была чужой — всегда, но теперь я не узнавала её и как эмпат.

— Почему вы здесь? — спросила я.

Последнего шага мы так и не сделали — стояли вдвоём с рыжим, отделённые от неё полупрозрачной каменной стеной, дышали океанским бризом и оставались бесконечно далеко, словно в разных мирах… Впрочем, не удивлюсь, если так оно и было.

Аринга едва заметно усмехнулась, скосив на меня глаза. На ресницах, коротких и белёсых, дрожали капли воды, повлажнели и алые одежды — брызги от разбивающихся о берег волн долетали даже в пещеру.

— Увязалась следом за вами. Во-первых, иначе мне вряд ли позволили бы уйти с побережья живой — что свободные, что маги Лагона.

Во-вторых, я нуждалась в спокойном месте, чтобы подумать. И нуждаюсь до сих пор… Орочи был очень добр и отвёл мне угол.

«Каменный гроб с видом на океан», — подумала я и вдруг перепугалась до жути.

Мы поднимались к реальному миру; она же добровольно заперла себя глубоко под землёй. Тейт затих, предоставляя вести разговор мне — он тоже ощущал тень иррационального ужаса и опасался нарушить равновесие.

— Подумать о чём?

Это был не столько вопрос, сколько предложение выговориться. Аринга снова усмехнулась, на сей раз с горечью.

— О своём поведении. — Она обернулась к океану; я не видела её лица, но отчётливо представляла, как в глазах отражаются серые-серые волны. — Орочи… Мастер Лагона часто и многим говорил: делай, что посчитаешь нужным, никто тебя не осудит, пока ты побеждаешь. Вы наверняка тоже слышали это хоть раз… Но вот я проиграла, потеряла всё — доверие мастеров Лагона и жизни многих своих учеников. А добиться цели не сумела, не стала одной из предводителей свободных кланов, чтобы потом вести их за собой в правильную сторону, когда другие вожди и вдохновители падут. И впервые мне ясно, что имел в виду мастер Лагона. Не о наказании он говорил, а о понимании: ощутить всю тяжесть уплаченной цены можно лишь тогда, когда ничего не получаешь взамен, когда всё втуне, и радость от победы не затмевает горечи потерь. И я думаю: стоили ли жизни моих учеников того, чтобы убедить свободных? Если бы мне удалось задуманное, если бы я возвысилась среди врагов и бескровно увела их под сень Лагона, не показалась ли бы мне плата соразмерной? И теперь я думаю: нет, не любая цена стоит цели. И ещё: правда ли я делала то, что нужно? И победа кажется мне страшнее поражения, потому что, победив, я продолжила бы поступать по-прежнему.

Наверное, это была самая длинная её речь за всё время нашего знакомства. Я вслушивалась в её мысли и чувства — и понимала едва ли треть. Всё-таки некоторые вещи нельзя выучить на чужом опыте, сколь старателен ни был бы ученик. Тейт всё так же хранил молчание, но чёрная бездна в глубине его сознания, до сих пор непостижимая, хоть и не пугающая уже, внимала Аринге — с состраданием.

А потом он вдруг отпустил мою ладонь и шагнул сквозь камень, дрожащий полупрозрачным маревом. Наклонился резко, поцеловал Арингу в щёку и выпрямился, скрестив руки на груди.

— Лично я на тебя не злюсь, — сказал Тейт громко и улыбнулся широко и солнечно, по-идиотски. — Если бы сдох, это мои проблемы были бы. Вот как-то так.