Моя прелестная девочка

– Я знаю одно место, – сказала она. – Здесь поверни направо.

Ей удалось удивить его, следующие минут десять он следовал ее указаниям, но в итоге остановился у обочины на пустынной улице.

– Где, ты говоришь, этот бар? – Гэвин посмотрел на нее через плечо.

Грейс резко подалась вперед и выдернула ключи из зажигания. Стремительным и уверенным движением он обхватил ее талию. Их глаза встретились, и атмосфера внутри машины мгновенно изменилась.

В эту секунду это были уже не агенты ФБР, и не мужчина и женщина, некогда переспавшие друг с другом. Нет, сейчас они оценивали друг друга, как хищники, выслеживающие добычу.

– Грейс, – предостерегающе произнес Гэвин.

– Ты солгал там, в переулке. – Она смотрела на него в упор. – В армии ты был не снайпером.

Его губы дернулись.

– С чего ты это взяла?

Сердце колотилось у нее в груди. Может быть, и следовало повременить с выяснением отношений. Но если ее подозрения справедливы…

Что ж, она должна быть уверена. Особенно после того, как ЦРУ вмешалось в последнее расследование Мэгги. У прежнего, к слову, коррумпированного, директора могли остаться тайные агенты, которых не выявило расследование.

– Если бы ты действительно был снайпером, тебя бы не отправили в группу разминирования, когда ты поступил на службу в органы, – сказала Грейс. – Ты бы попал в спецназ.

– Но я мог подать прошение о смене деятельности.

Пальцы Гэвина постепенно ослабли на ее талии, и она выхватила у него ключи, проведя языком по внезапно пересохшим губам.

Она прищурила глаза. Действительно ли он пытается одурачить ее? И если так, то почему именно сейчас? Что ж, если он хочет вести эту игру, она знает его уязвимое место.

– Я видела тебя без одежды, Уолкер, – сказала она.

Она попала в цель. Карие глаза Гэвина потемнели, дерзость и нахальство исчезли без следа, и его лицо вдруг стало серьезным.

– У тебя на спине шрамы от пулевых ранений, – продолжала Грейс. – И не таких, что зашили в чистенькой опрятной больнице. А еще у тебя шрамы на ступнях. Я готова поспорить на все свои деньги, что, если я достану рентгеновские снимки, они покажут, что твои ступни испещрены микротрещинами в результате того, что тебя били резиновыми палками. И это если не говорить о пятнадцатисантиметровом шраме на твоей груди, очевидно оставшемся от операции после намного более давней, более страшной раны. Ведь когда они ловят шпионов, они пытают их. И если ты очень хороший шпион, они просто-напросто продолжают бесконечно мучить тебя, потому что хороший шпион никогда не сдаст информатора.

– Хороший шпион никогда не попадется, – сказал Гэвин.

– Что ж, считай, что ты попался, – ответила Грейс.

– О, правда? – что-то грозное промелькнуло в его голосе, и Грейс почти затрепетала. Но вместо этого она потянулась к оружию.

– Ты служил в военной разведке. И это все объясняет. Ты ведь скользкий, увертливый. И ты умеешь втереться в доверие. Сладко стелешь, как говорят. Готова поклясться, ты мог запросто уговорить кого нужно сдать тебе информатора, так ведь?

– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это, – сказал Гэвин, и на его лице снова появилась эта улыбка.

Он все еще пытался играть с ней.

В одно мгновение она выхватила и наставила на него пистолет. Его глаза распахнулись от неожиданности.

– Господи, Грейс, сначала закажи мне ужин, – протянул он.

У нее внутри закипела ярость. Он что, шутит? Сейчас?

– На кого ты работаешь? – твердо спросила Грейс.

– Я работаю на Харрисона, как и ты, – сказал Гэвин. Он глядел на нее так спокойно, словно в ее руках не было оружия.

– Чушь собачья. Думаешь, я идиотка? Шпионом был – шпионом остался, горбатого могила исправит. Так что говори, на кого ты работаешь. ЦРУ? Одна из вневедомственных организаций? Для чего ты здесь?

– Грейс. – Гэвин посмотрел на нее, его лицо было мрачным. – Я работаю на Харрисона. Я не из ЦРУ. И я не шпион.

Ей хотелось верить ему. Действительно хотелось. Но ЦРУ и их продажный директор были ответственны за попытку повлиять на ход последнего расследования Мэгги. Они послали наемных убийц за Джейком. Пол мог погибнуть. Маленькая девочка, которую Мэгги пыталась спасти, также могла умереть.

Она не станет рисковать своей командой.

– Такая работа – это навсегда, ее невозможно оставить, – сказала Грейс.

– Возможно, если они сочтут тебя негодным, – парировал Гэвин.

Грейс нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

Гэвин вздохнул.

– Можешь направить пистолет на что-нибудь другое, пока я объясняю?

Она опустила пистолет. Лишь немного.