Моя. Под запретом

– Фальковский! – Стеша практически выплюнула эту фамилию, а Марьяна притихла. – Это ж его тормознутый братец продырявил плечо Демиду и Свету шлюхой обозвал.

– Серьезно? – удивилась Марьяна. – Света не называла имен.

– Бага рассказал. Виталий этот совсем обнаглел. Наверное, старший брат теперь разруливает, – хмыкнула Стеша. – Такой же отмороженный на весь мозг.

– Вроде адекватный с виду, – пробормотала Марьяна.

– Сомневаюсь, – пожала Стеша плечом и отвернулась, чтобы переговорить с официантом. А Маша не успела отвести взор прежде, чем Алек вновь на нее посмотрел.

Короткая дуэль взглядов. Удивление. Немой вопрос. Сомнения. Недоверие.

Марьяна все же моргнула, сгоняя наваждение.

Нет, права Стеша. Братья одинаковые. Не может быть, чтобы один был кретином, а второй нормальным.

И потом, Алек – враг семьи. А тот поцелуй на парковке – всего лишь досадное и нелепое недоразумение.

* * *

Глава 10

Марьяна решила уйти. Не нравился ей взгляд Фальковского, направленный на нее. Что он хочет? Что ему нужно? Зачем смотрит на нее, рискуя привлечь внимание охраны или Баграта?

Девушка боялась узнать ответ на эти вопросы. А потому, сославшись на усталость, попрощалась со Стефанией. Уйти получилось не сразу. Слишком много знакомых встретилось на пути к выходу. И Дмитрия пришлось ждать, но уже в холле.

В итоге, Марьяна потеряла терпение и вышла из клуба. Тахирова знала, что никто ее не тронет здесь, впрочем, как и в близлежащих районах. Ведь Маша находилась на территории, принадлежащей Ирбисам.

Дмитрий так и не появился, но зато прямо к ступеням подъехал тонированный автомобиль. Не глядя на номерной знак, Маша приблизилась к двери. Знакомая ведь тачка. Вернее, именно эту машину отец отдал ей для передвижения в сопровождении охраны.

И Маша села на задний диван, не дожидаясь, пока Дима, или водитель откроют для нее дверь.

Негромкий щелчок замка, и автомобиль медленно тронулся с места. А Марьяна Тахирова поняла, что в который раз сотворила глупость. И, скорее всего, вселенского масштаба.

– Держи, это твое, – негромкий голос Алека заставил Машу вздрогнуть.

Мужчина сидел вполоборота к ней. Классический пиджак расстегнут, а галстука уже не было. Белоснежная рубашка оттеняла смуглую кожу. Все это Марьяна подмечала неосознанно, а на Фальковского смотрела крайне настороженно.

И не сразу поняла, что Алек протягивает ей незнакомый продолговатый футляр.

– Нет, не мое, – возразила Марьяна, качнув головой.

– Твои очки. Ты забыла, – мягко, едва заметно усмехнувшись, пояснил Алек.

Маша не сумела справиться с эмоциями. Просто Фальковский застиг ее врасплох. Она ведь убегала именно от него, а попала в его машину. Ну не дура ли? Конечно, дура! Идиотка!

– Они очень идут тебе, Марьяна, – еще тише, будто задумчиво, вновь заговорил Алек.

А Маша затаила дыхание. Чертов Фальковский! Ну до чего ж приятный у него парфюм! Так и лезет в нос, против воли.

А еще Тахирова прекрасно помнила последнюю встречу с Алеком. И то, к чему привели пресловутые очки. Если верить словам мужчины о том, что виноваты именно они.

Потому Марьяна выхватила футляр из руки мужчины и пальцами нащупала дверную ручку. Нужно уходить отсюда. Неизвестно, как поступит Бага, если увидит ее рядом с Алеком в его машине. А Маша не сомневалась, что брат сначала вспылит, а потом уже станет разбираться. И клуб битком набит людьми Ирбисов и Тахировых.

– Александр Олегович, очень надеюсь, что больше не увижу вас. За очки спасибо, – скороговоркой выдала Маша и собралась было выскочить из автомобиля, который уже давно остановился, будто по прихоти Марьяны.

Однако Фальковский перехватил ее ладонь, не позволив спешно покинуть салон. Маша попыталась отвоевать свободу. Кажется, в глубине девичьей души уже зарождалась паника. Но Алек держал Машкину руку вполне невинно, едва ощутимо и не пытался подтянуть девушку ближе. На протяжении пары секунд. А после легко развернул ладонь и огладил чувствительную кожу большим пальцем.

В машине погас свет. Марьяна слышала, как негромко хлопнули передние дверцы за миг до этого, закрываясь. И теперь в темном салоне никого не осталось, только Маша и Алек.

Девушка чувствовала, как вспыхнули щеки алым румянцем, как быстрее забилось сердце и предательски участился пульс. Адреналин взрывал вены, и мозг отказывался логично мыслить.

Тем временем Алек скользнул горячими, обжигающими пальцами по ее запястью, огладил проступавшие венки, будто прощупывал пульс. Наверное, так оно и было, потому что мужчина вдруг произнес:

– Боишься меня?

– С чего бы? – честно возразила Марьяна.

– А стоило бы, – пробормотал Фальковский, а Маша увидела, как он наклоняется к ее руке.

Кожу обожгло прикосновение твердых губ. А следом по внутренней стороне запястья заскользил и влажный язык.

Марьяна приглушенно вскрикнула. Возмущение затопило ее. Но сильнее ее негодования было совсем иное чувство. Порочное и запретное. Такое взрывоопасное, что пришлось свести колени, чтобы хоть как-то успокоить взбунтовавшиеся гормоны.