Моя. Под запретом

Маше не хватало воздуха. Появилась дикая потребность сделать вдох, но вместе с тем все мысли куда-то испарялись, оставляя лишь одну о том, что этот поцелуй – невероятно эротичный и будоражащий.

Маша поняла, что по телу помчались волны возбуждения, появилось вдруг огромное количество эрогенных точек на ее теле. Грудь предательски терлась о мужской пиджак, и тонкое кружево лифчика не могло спрятать острых, ставших непозволительно чувствительными сосков.

И ноги… Маша не была уверена, что ноги способны ее выдержать. Колени подгибались, и она упала бы, если бы Алек не держал.

– Черт раздери, – пробормотал вдруг Фальковский, всего лишь на долю секунды прервав яростный поцелуй.

А Маша не успела отстраниться. В ушах колотился пульс, и все тело стало непослушным.

И вновь возглас ее возмущения потонул в яростных движениях рта и языка. В живот уперлась пряжка ремня мужских брюк и… Маша боялась думать, что именно, помимо пряжки, упиралось в ее живот. Но это «что-то» явно было каменным и огромным.

Тахирова судорожно втянула воздух носом, когда ее губы оказались на свободе. Но этот вдох был очень похож на стон. И непослушное тело жило само по себе, ведомое желаниями мужчины.

Который вдруг принялся целовать ее шею. Маша так и не открывала глаз. Дышала, цеплялась за плечи и затылок Алека. Понимала, что непозволительно поступает. Нужно оттолкнуть его. Влепить пощечину. Убежать. Да что угодно!

Но вместо этого Маша рвано дышала и стонала от откровенных ласк человека, считавшегося врагом и конкурентом ее семьи.

Наваждение какое-то. Морок. Марьяна оказалась неспособна сопротивляться настойчивости и порыву Алека. Он целовал ее. Она уступала.

Резкий звук вернул Машку в реальность. Очень близко вдруг заверещала сигнализация. Фальковский выругался вполголоса и замер.

Маша моргнула, понимая, что смотрит прямо в бездонные темные глаза мужчины. А тот замер в жалком миллиметре от ткани ее блузки. Горячее дыхание окутывало ноющую от возбуждения грудь, а острые соски было сложно не заметить.

Но и это еще не все.

Сигнализация продолжала верещать, и хотелось поморщиться от неприятных звуков. Хуже всего, что источник раздражения был за спиной Марьяны.

Оказалось, что Алек уложил ее прямо на капот первой попавшейся тачки.

И это окончательно привело Машу в чувства.

Стыд и позор. Как? Как она позволила такое проделать с собой?! Как допустила?!

Будто она не воспитанная девушка из приличной и уважаемой семьи, а какая-то… какая-то… шлюха!

– Извиняться не буду, – расслышала Маша сиплый, но спокойный голос Алека. – Это все очки. Очень возбуждают.

Маша оттолкнула Фальковского, ударив ладонями по широким плечам. Тот выпрямился, но и Марьяну потянул за собой, помогая подняться на ноги.

– Идите вы на…, – пробормотала Маша. Но осеклась, не договорив. Столкнулась взглядом с предостерегающими, прищуренными глазами.

– Думаешь, пора? – задумчиво рассматривал ее Алек, а машина за спиной истошно вопила и сигналила.

На парковку ворвались, иначе и не назвать, два черных внедорожника. И Маша поняла, что это охрана Алека. Серьезные парни с оружием и невозмутимыми минами вместо лиц.

Марьяна торопливо обошла Фальковского под его пристальным взглядом. В пару шагов добралась до лифта и нажала кнопку вызова. Двери кабинки моментально распахнулись, словно только и ждали, кода Маша решит вернуться этажом выше.

Последнее, что увидела Марьяна, стоя в тесной кабинке – свои очки в руке Алека и его задумчивый немигающий взгляд, направленный прямо на нее.

Оказавшись на нужном этаже, Марьяна торопливо зашагала к Дмитрию, который уже двигался в ее сторону. По странным и пока необъяснимым причинам Маша не хотела, чтобы Дмитрий доложил об этой заминке отцу или дяде Гоше. Почему-то считала, что така информация не понравится родне.

Одним словом, Машка влипла, переволновалась, перенервничала, была близка к позору, истерике и оргазму всего лишь от поцелуя. И приезд Светы означал, что ей будет с кем поделиться таким секретом. Не Демиду ведь рассказывать, что ей, Машке, нравится мужчина, который считается скорее врагом Ирбисов и Тахировых, нежели другом.

Но как только Света появилась в городе, Маша поняла, что сестре не до ее глупых тревог. Сама разберется. К тому же Марьяна больше не видела Алека. И не рассчитывала с ним встречаться. Никогда. Нигде.

И уж тем более в клубе, принадлежащем клану. Чужаков сюда не пускают.

А потому, когда Маша ощутила то самое, уже знакомое чувство тяжелого взгляда на своем затылке, очень удивилась.

Но да, Алек был здесь. Говорил с Багратом, сидя на диване в кабинке за стеклом. И пусть разговора слышно не было, зато Машка видела очень многое.

Фальковский был вновь одет с шиком. Уверенное и спокойное лицо. Поза не выдавала нервозности. Хотя, Маша не увидела за спиной гостя никого из его охраны. Выходит, пришел один. Что весьма опрометчиво.

А вот глаза у Алека… Дважды Марьяна перехватывала его взгляд. Что она хотела прочесть в мыслях Александра? Не известно.

– А он что здесь делает? – недовольно проворчала Стеша.

– Кто? – уточнила Маша.