Моя плоть сладка (сборник)

Хайс поднял телефонную трубку и приказал соединить его с почтой.

— Алло, Чарли, это Джон. Ты получишь из Нью-Йорка телеграмму для Томсона. Да, в ответ на посланную им телеграмму. Когда она придет, принеси ее мне в банк. А если Джимми спросит тебя, скажи, что она еще не получена.

Хайс повесил трубку и закурил сигарету.

Недоверчиво улыбнувшись, Коннорс заметил:

— Рискую показаться вам навязчивым, но должен сказать, что таким образом вы не выйдете из положения. Никто не может играть роль Господа Бога.

— Нет, может. Здесь, в Блу-Монде,— это я.

Элеана протянула чек Коннорсу.

— Вот ваши двести тридцать долларов.,Большое спасибо!

Коннорс положил чек в бумажник.

— Это я должен благодарить вас, миссХайс.

Джон Хайс продолжал:

— Я, например, знаю, что вы спрашивали у служащего отеля, не видел ли он меня вчера вечером перед убийством. Я знаю, что вы купили револьвер «смит-вессон» тридцать восьмого калибра и коробку патронов. Я подозреваю, что именно он оттопыривает ваш карман. Я знаю также, что вы расспрашивали у парикмахера, не отсутствовал ли я в городе четыре недели назад.

Коннорс засунул руку в карман и нащупал там оружие.

— У вас что, второе зрение?

Хайс тонко улыбнулся.

— А многие вещи доходят до меня, и самым естественным образом. Так уж получилось, что я — владелец отеля. Я также дал денег Джо на .открытие парикмахерской, он был постоянным парикмахером в моем цирке. Чарли — также мой старый друг. Мы все здесь живем дружно, мы пожимаем друг другу руки и никогда не оставляем в беде товарища... И теперь моя очередь задавать вам вопросы. Что дает вам повод предполагать, что именно я был тем типом, который стрелял в Макмиллана вчера вечером?

Элеана подскочила.

— Но ведь это абсурд?

— Совершенный,— согласился Хайс. Он говорил без гнева, равнодушным тоном, но его безразличие еще более устрашало. Это было равнодушие человека, доведенного до предела.— Я могу вас заверить, мистер Коннорс, что, если бы я хотел вас убить, я сделал бы это не нервничая и не торопясь. И убил бы вас, а не старого человека, которого любил. Итак, я задал вам вопрос.

Коннорс молчал, не зная, что ответить.

— Он, без сомнения, вспомнил о той идиотской истории, которую написал в Гвадалахаре. Я ему рассказала,— заговорила Элеана,— что произошло между моим отцом, Тамарой и Пабло. Но, узнав, что отец посылал мне каждый месяц деньги, Эд сказал, что отец очень сильно любит меня, а потому ре стал бы убивать Санчеса таким образом, так как это ставит меня в опасное положение. Эд вообще перевернул всю историю. По его версии, мой отец неожиданно вернулся домой и застал вас ухаживающим за Селестой. Тогда вы его убили и закопали в землю. Потом вы убили Пабло, который попытался вас шантажировать, и заплатили Тамаре, чтобы она покинула город, причем так, чтобы люди поверили, что мой отец удрал с ней. Конечно, вы забрали деньги, которые привез отец, но совесть ваша была неспокойна, и тогда вы связались с адвокатом Санчесом и через его посредничество, якобы от имени моего отца, стали посылать на мое имя ежемесячно пятьдесят долларов. Потом, месяц назад, когда я отправилась в Мексику за брачным свидетельством, вы испугались, что адвокат Санчес может все открыть мне. Тогда вы сели на самолет, прилетели в Мехико и вызвали в Урапан Санчеса. Вы его убили и оставили в его руке медальон моего отца. Я ужо сейчас не помню, как там объяснял Эд, зачем вам понадобился медальон.

— Он взял его с тела брата, которого убил двадцать лет назад,— сказал Коннорс.

Хайс с интересом взглянул на Коннорса.

— Вы написали эту историю?

— В общем-то да.

— И кто-нибудь купил ее у вас?

— Конечно.

Хайс вынул сигарету изо рта.

— Мне бы хотелось когда-нибудь прочитать этот детектив.

Коннорс немного ослабил узел галстука.

— Вы уверены, что случайно не читали его? У Элеаны был черновик. И я обнаружил обгорелые страницы позади вашего дома вчера вечером; после того как вы пожелали мне спокойной ночи, я спустился к реке.

— Нет, я ничего не читал,— сухо возразил Хайс,— у меня не остается времени для чтения.

— Да, это так! — вмешалась Элеана.— Я вышвырнула черновики обоих романов вчера перед обедом. Точнее» бросила их в печку на кухне.— Ее акцент и манера говорить, проглатывая окончания слов, были особенно заметны сейчас.— Я очень разозлилась, увидев, что ты околачиваешься здесь, в Блу-Монде.

— А до этого где ты их хранила? — поинтересовался Коннорс.

— В одном из ящиков моего туалетного столика,— съязвила Элеана.— Я сделала из них саше, чтобы положить туда лаванду.

Хайс молча курил, потом снова заговорил..