Моя плоть сладка (сборник)

— Какой-то представитель прокуратуры. Он спросил, знаю ли я, где ты находишься. Я сначала подумал, что это налоговый инспектор, который собирается содрать с тебя шкуру. Я сразу начал объяснять ему, что у тебя в прошлом году были очень маленькие заработки и что ты отправился в Мексику писать роман. Тогда он мне сказал, кто он и почему хочет тебя видеть.

— Что он сказал точно? — забеспокоился Коннорс.— И что хочет от меня прокуратура?

Шейфер закурил сигарету и протянул пачку Коннорсу.

— Полиция Урапана, это, кажется, один из городов Мексики, обвиняет тебя в убийстве Санчеса. Кроме того, ты обвиняешься в нанесении побоев, ранении и. в покушении на жизнь генерала Эстебана.

Значит, Коннорсу не удалось выскочит из этой истории.

Шейфер продолжал:

— Это еще не все. Они просили нью-йоркскую полицию арестовать тебя. И как только ты окажешься в камере, мексиканская полиция пришлет своего прокурора со всеми необходимыми документами для выдачи им тебя в качестве преступника.

Кокон в желудке все больше беспокоил Коннорса. Возможность такого исхода не раз приходила ему в голову, но он гнал от себя эту мысль как невероятную. Он старался убедить себя, что, как только Элеана и он пересекут границу, все пойдет хорошо, а генерал Эстебан не станет предпринимать подобный демарш, чтобы не оказаться в неловком положении.

  Эд спросил:

— А что, этот тип из прокуратуры не' упоминал больше никого? Он не говорил о некоей Элеане Хайс?

Шад покачал головой.

— Нет. Он не сказал ни слова. Ну, давай, расскажи мне всю историю. Это ты убил Санчеса?

— Нет.

— Ты не врешь, Эд?

— Я не лгу.

— Тогда почему мексиканская полиция приписывает тебе это убийство?

Коннорс рассказал Шейферу всю историю. Это заняло у него больше часа. Когда он кончил, Шад воскликнул:

— А, черт возьми! И ты воспользовался этим для своего романа? Это дядя Элеаны убил Санчеса?

Коннорс покачал головой.

— Это только в моем романе. Вспомни, ведь я сказал тебе, что все изменил. Интрига выглядела так гораздо лучше.

— Тогда кто же убил его? Ее отец?

— Я не знаю,— сказал Коннорс.— Если рассмотреть обстоятельства, то логично будет подозревать в первую очередь ту, о которой писали мексиканские газеты. Прекрасную сеньору под густой вуалью, которая провела с ним ночь, последнюю для него ночь на земле.

Шад завопил:

— Если женщина закрыта густой вуалью, как можно узнать, что она красива? — Он налил себе еще один стакан холодной воды.— Нет, я считаю, надо отбросить версию с женщиной. Это не что иное, как газетная утка. Если мексиканка, с которой удрал Дональд Хайс, умерла десять лет назад, она не может быть этой женщиной. А по какой причине другая мексиканка или мексиканец могли носить цепочку с медальоном Дональда Хайса? Нет, это не могло быть простым совпадением. Действительно в медальоне находился портрет матери Элеаны?

— Так сказала Элеана.

— И ее отец покинул Штаты двадцать лет назад, чтобы избежать возможного обвинения в убийстве?

  — Да, по рассказу Элеаны.

— И он отправился в Мексику?

Коннорс подтвердил это.

— Хорошо. Он отправился в Мексику и в течение многих лет посылал через адвоката Санчеса пятьдесят долларов на содержание и воспитание своей дочери. Тогда зачем усложнять историю? Это он убил Санчеса. Именно так надо рассматривать это дело. Он охотно, помогал содержать дочь, но не хотел, чтобы совали нос в его дела, особенно она. Двадцать лет — это много. Кто знает, может, он там стал известным бизнесменом или полицейским высокого ранга, слишком высокопоставленным, чтобы рисковать своей репутацией.

— Вполне возможно—согласился Коннорс.

Шейфер снова похлопал его по колену.

— Наверняка так и произошло. Что ему терять? В убийстве обвиняют только один раз.

Разговор действовал Коннорсу на нервы. Он растянулся на кровати и захохотал. Шад поинтересовался, что его так развеселило.

— Эта твоя версия. Если ее использовать в одном из моих романов, то даже карандаш воспламенится.

— Весьма возможно, парень,—ответил Шад.— Я не собираюсь быть писателем. Ты пишешь, а я продаю твои сочинения.— Он открыл свой портфель и достал оттуда контракт с «Таннер пресс», заготовленный в четырех экземплярах.— Что ты скажешь об этом?

Коннорс пробежал глазами контракт.

— Великолепно. Но есть одна неприятность. Я не могу подписать его.

— Но почему? — спросил уже приготовивший ручку Шад.

— Из-за этого предписания на арест. Полагаю, ты сказал представителю прокуратуры, что постараешься установить контакт со мной?

— Я действительно мог сказать ему это.

— Значит, если я подпишу контракт, а ты не известишь полицию, то ты становишься, по крайне мере теоретически, причастным к обвинению в убийстве.

Шад протянул Коннорсу ручку.

—Ради первого контракта с «Таннер пресс» я готов пойти на такой риск. Подпиши на второй строчке, пожалуйста. Все четыре экземпляра. Кроме того, ты ведь не убивал этого типа.

Коннорс подписал все экземпляры.

— Это еще надо доказать. А если полицейские согласятся задержать меня и отправят в Урапан, у меня будет столько же шансов вернуться оттуда сколько у республиканца стать губернатором Южной Каролины.