Моя плоть сладка (сборник)

— Я уже сказал почему. Меня это не волнует. Я занимаюсь искусством.

— Сколько у вас помощников?

— Помощников? — Огюстен удивился и моргнул.— Только моя дочь. Она продает билеты. Всю работу делаю я сам.

Бенколин говорил небрежно и довольно добродушно, но в глазах капитана я уловил что-то вроде ненависти. Шамон сел.

— Вы не спрашиваете его о...— начал молодой человек, сжимая кулаки.

— Да,— ответил Бенколин. Он достал из кармана фотографию.— Мсье Огюстен, вы когда-нибудь видели эту молодую особу?

Бросив беглый взгляд, я увидел на снимке девушку лет девятнадцати-двадцати' с живым блеском темных глаз, мягкими полными губами и слабым подбородком. В углу стоял штамп известного парижского фотографа. Шамон уставился на сИимок, как будто тот силой притягивал его взгляд. Когда Огюстен закончил изучение, Шамон взял фотографию.

— Подумайте хорошенько,— сказал он.— Это моя невеста.

— Я не знаю,— пробормотал Огюстен. Его глаза сузились.— Я... Вы не должны ожидать, что я...

— Вы видели ее раньше? — настаивал Бенколин.

— Что такое, мсье? — спросил Огюстен.— Вы все смотрите на меня, как будто считаете меня... Что вы хотите? Вы спрашиваете о снимке. Лицо мне знакомо. То, что я когда-то видел, я не забываю. Я всегда изучаю людей, которые приходят в музей. Я передаю в воске выражения лиц живых. Вы понимаете?

Он колебался. Его пальцы двигались, словно Он мял воск.

— Но я не знаю! Почему я здесь? Что я сделал? Я никого не трогал. Я только хочу остаться один.

— Девушка на фото,— сказал Бенколин,— мадемуазель Одетта Дюшен, дочь одного из покойных министров. Сейчас она мертва. Последний раз ее видели входившей в ваш музей. Оттуда она не вышла.

После долгого молчания, в течение которого он дрожащей рукой водил по лицу и глазам, старик произнес:

—- Мсье, я всю свою жизнь был хорошим человеком» Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Она была убита,— сказал Бенколин.

— Ее тело выловили из Сены сегодня днем.— Шамон возбужденно вскочил,— В синяках. Избита. И умерла от колотых ран.

Огюстен ошарашенно уставился на капитана.

— Вы не думаете,— наконец пробормотал он,— что я...

— Если бы. я так думал?— неожиданно улыбнулся Шамон,— я бы вас задушил. Мы просто хотим кое-что выяснить. Насколько я знаю, это не первый подобный случай. Мсье Бенколин сообщил мне, что шесть месяцев назад другая девушка посетила «Музей Огюстена» и...

— Я никогда об этом не слышал!

— Нет, вмешался Бенколин.-- Она часто бывала у вас, но вас мы считаем вне подозрений. Кроме того, ту девушку так и не нашли. Она могла исчезнуть добровольно — такие вещи случаются иногда.

Несмотря на испытываемый страх, Огюстен заставил себя выдержать холодный взгляд детектива.

 — А почему, спросил он,— этот мсье так уверен, что она вошла в мой музей и не вышла обратно?

 — Я отвечу на этот вопрос,— сказал Шамон. — Мы были помолвлены с мадемуазель Дюшен. В настоящее время я в отпуске. Помолвка состоялась год назад, и с тех пор я ее не видел, а в наших отношениях произошли перемены. К вам это не имеет никакого отношения. Вчера мадемуазель Дюшен должна была встретиться в павильоне Дофина со своей подругой, мадемуазель Мартель, и со мной. Она повела себя довольно странно. В четыре часа она позвонила мне и сообщила, что наша встреча не состоится. Причину она не назвала. Я позвонил мадемуазель Мартель и узнал, что она получила только что такой же отказ. Я почувствовал в Этом что-то странное и немедленно отправился домой к мадемуазель Дюшен. Когда я подъехал к ее дому, она садилась в такси. Я последовал за ней в другом такси.

 — Вы следили за ней?

Шамон замолчал. Лишь желваки играли на его скулах.

 — У меня нет причин защищаться от подобного обвинения,— снова заговорил он,— Права жениха... Я очень удивился, когда увидел, что она направилась в этот район—это плохое место для молодой девушки даже днем. Она вышла из такси у «Музея Огюстена». Я был изумлен, ибо никогда не подозревал, что она интересовалась восковыми фигурами. Я не знал, стоит ли мне идти за ней дальше — у меня все же есть совесть.

Похоже, этот человек никогда не выходил из себя. Французские солдаты всегда остаются джентльменами. Шамон оглядел нас и продолжал.

— Я увидел объявление, что музей закрывается в пять часов, и решил подождать. Было только половина четвертого. Когда музей закрылся, а мадемуазель Дюшен не появилась, я предположил, что она воспользовалась другим выходом. Кроме того, я был сердит, что все это время простоял на улице.— Он уставился на Огюстена.— Когда я сегодня узнал, что она не возвращалась домой, я провел расследование и выяснил, что в музее нет другого выхода. Это так?

Огюстен откинулся на спинку кресла.

— Но он есть! Есть другой выход!

— Не для посетителей, я полагаю,— заметил Бенколин..

— Нет... нет, конечно, нет! Он ведет на. улицу, которая позади музея. Это частный ход. Но мсье сказал...

— И он всегда заперт,— задумчиво продолжал Бенколин.

Старик всплеснул руками.

— Но что вам нужно от меня? — закричал он.— Скажите, вы хотите арестовать меня за убийство?