Моя плоть сладка

– Спасибо, Эд. Не знаю, что бы я делала, если бы не встретила вас.

Коннорс горько улыбнулся. Он убил из-за нее человека, а она благодарит его. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, у него наступила реакция. Ему стало так холодно, что у него начали стучать зубы. В машине было отопление, Элеана включила его.

– Эд, почему он решил, что я доступная женщина?

– Видимо, потому, что вы прелестны.

Другая девушка, может быть, и возразила бы. Но не Элеана. Став в двадцать один год пленительной женщиной, она уже не раз попадала в подобные неприятные ситуации. Но не в Мексике. По ту сторону границы одним словом «нет» она говорила: «Вам нечего делать!» Кроме того, на каждом углу находился полисмен, который в нужный момент приходил ей на помощь.

Включенное отопление машины помогло Коннорсу согреться. Ночь была холодная, но в машине стало тепло.

Они ехали молча, пока не оказались далеко в горах. Потом Эд спросил, что она делала в Чикаго. Элеана ответила, что она учительница, и Коннорс впервые отметил акцент в ее говоре.

– Но вы сами не из Чикаго?

– Нет. Я родилась в Блу-Монде, штат Миссури.

Коннорс достал две сигареты.

– Вы не можете сказать, что у вас за дело? Я серьезно себя скомпрометировал. И хотел бы знать, что происходит? Что это за история с Санчесом и почему вам так необходимо видеть его?

– Я пытаюсь найти своего отца, а у Санчеса есть нечто, крайне необходимое мне.

– Ваш отец – Дональд Хайс, вы сказали?

– Да.

Коннорс вел машину, время от времени поглядывая в зеркальце заднего вида.

– А это «нечто», которое так вам необходимо, что это?

– Брачное свидетельство моей матери.

– Свидетельство чего?

– Свидетельство о замужестве моей матери. – Элеана сигаретой провела в воздухе кривую линию. – Это настолько запутанное дело, что я не знаю, откуда начинать. Осенью я выхожу замуж. И мне необходимо доказать, что отец и мама были повенчаны. – Фары встречной машины осветили на мгновение ее лицо. Голос ее сделался суше: – Другими словами, мне необходима официальная справка, что я законная дочь Селестииы и Дональда. Если у меня родится сын – наследник, то на нем не будет ни малейшего пятнышка и он не опозорит имя Лаутенбаха.

Коннорс в ужасе воскликнул:

– Вы хотите сказать, что выходите замуж за старого миллиардера Лаутенбаха, этого короля мясных консервов?

Элеана разразилась хохотом.

– Не говорите глупостей! Конечно, нет. Я выхожу замуж за его сына, Аллана.

– Ах так, – протянул Коннорс.

Продолжая вести машину, он старался припомнить все, что знал об этом семействе и о наследнике Лаутенбаха. Молодому Лаутенбаху чуть больше сорока, и у него две страсти в жизни: лошади и маленькие танцовщицы. Вот и весь багаж жениха. Сам не зная почему, Коннорс не мог представить Элеану замужем за этим парнем.

– Вы его любите? – спросил он.

– Любовь тут ни при чем. Даже если я его не люблю… Я не собираюсь учительствовать всю свою жизнь. Вероятно, это мой единственный шанс выйти замуж за большие деньги.

Она сильно затянулась, щеки ее слегка порозовели.

– К тому же, – продолжала она, выпуская дым, – не думаю, чтобы Аллан беспокоился, люблю я его или нет. Единственное, чего, в сущности, хотят Аллан и его отец, это девушку из хорошей семьи, здоровую и способную родить наследника дому Лаутенбахов.

Коннорс рассмеялся.

– Вы хотите сказать, что они требуют доказательств законности вашего рождения?

– Нет! Во всяком случае, не теперь. Но поскольку в игре участвуют большие деньги и учитывая цель этой свадьбы, некоторые люди, я уверена, поднимут вопрос этот прежде, чем будет испечен свадебный пирог. А я не хочу, чтобы меня застали врасплох. Вот почему я должна повидать адвоката Санчеса и попросить его устроить мне свидание с отцом.

Коннорс не понял.

– Свидание с ним?

– Да. Видите ли, мои отец и мать расстались, когда мне было четыре года. Иначе говоря, отец бросил нас и уехал в Мексику с какой-то мексиканкой. Она танцевала на канате в цирке, который содержали мой отец и его брат.

Коннорс все больше заинтересовывался.

– Но какое отношение ко всей этой истории имеет адвокат Санчес? Почему он должен организовывать это свидание?

– Потому что я не знаю адреса моего отца. А Санчес знает, поскольку является поверенным отца уже в течение многих лет. Именно через него после своего отъезда отец ежемесячно посылал пятьдесят долларов на мое воспитание. И делал это до тех пор, пока я сама не стала работать три года назад.

Все это выглядело достаточно запутанно, а Коннорсу было известно уже достаточное количество подобных историй.

– Вы не пытаетесь случайно ввести меня в заблуждение?

– Нет, Эд. Совсем нет, поверьте мне. – Элеана покачала головой. – Все, что я вам сказала, правда. Вы, вероятно, никогда не слышали о цирке братьев Хайс?

– Нет, никогда.

Элеана раздавила сигарету в пепельнице.

– Судя по тому, что рассказывает моя мама, это стоило видеть. Мама была первой наездницей.

– То есть-она занималась вольтижировкой?