Моя плоть сладка

Она серьезно посмотрела на меня. С удивлением я понял, что, несмотря на обстановку, она почти прекрасна. Если бы не ее суровая осанка, она была бы грациозной. И вдруг я увидел нечто вроде призрака за спиной девушки. По моему лицу она поняла это, и некоторое время между нами велся безмолвный разговор. Я еще не знал, что эта связь в недалеком будущем отведет от меня смертельную опасность. Мари кивнула, как бы отвечая на мой немой вопрос. «Вы очень искренний молодой человек». Это говорил призрак! Легкая улыбка тронула губы девушки. Я почувствовал неожиданное стеснение в груди, как будто призрак существовал на самом деле. Наш безмолвный разговор продолжался. «Я могла бы полюбить вас. Но уходить я не собираюсь. Мне интересно, что будет делать полиция».

Через дверь мы увидели сержанта в форме, двух быстрых молодых людей в штатском, помощников с какими-то коробками и фотоаппаратами. Я слышал, как Бенколин отдавал распоряжения. Он вернулся в комнату – в сопровождении одного из штатских.

– Инспектор Дюран, – представил его Бенколин. – Он будет заниматься этим делом. Вы поняли, инспектор, что я сказал вам о коридоре?

– Мы будем осторожны, – кратко ответил тот.

– И никаких фотографий?

– Никаких фотографий там. Я понял.

– Теперь еще, – Бенколин подошел к столу. Там лежали сумочка, все ее содержимое и маска домино, которую мы нашли в коридоре. – Хотите взглянуть? Как я вам уже сказал, все это было в коридоре…

Гладко выбритое лицо инспектора склонилось над столом. Его пальцы быстро перебирали предметы.

– Сумочка принадлежала убитой, если я правильно понял?

– Да. Там есть ее инициалы. Среди содержимого я не нашел ничего интересного, кроме этого.

Бенколин держал небольшой листик бумаги, очевидно, вырванный из блокнота. Инспектор присвистнул.

– Боже мой! – пробормотал он. – Он связан с этим? Ага, понял! Соседний дом… Я поговорю с ним.

– Нет. Я сам займусь им.

Я слышал слабый шум за своей спиной. Мари Огюстен с легким стоном откинулась на спинку кресла.

– Можно мне узнать, чье там имя? – чистым голосом спросила она.

– Можно, мадемуазель. – Инспектор сурово взглянул на нее из-под шляпы. – Здесь написано: «Этьен Галан, 645, улица Мантеля. Телефон Элизе 11–73». Вам это знакомо?

– Нет.

Дюрана, казалось, не удовлетворил этот ответ, и он решил задать еще вопрос, но Бенколин схватил его за руку.

– В записной книжке нет ничего важного. Есть еще ключи от машины и водительские права. Вы можете сообщить патрульным номер машины, и они посмотрят поблизости. Видимо, машина где-то здесь…

По зову Дюрана вошел один из полицейских и отдал честь. Получив приказ, он нерешительно переступил с ноги на ногу.

– У меня кое-что есть для вас, мсье, – сказал он. – Может быть, это относится к делу. – Инспектор и Бенколин повернулись к нему. Полицейский смутился, – Может быть, это неважно, господа, но вечером я заметил женщину возле двери музея. Я обратил на нее внимание, потому что дважды в течение пятнадцати минут проходил мимо музея, а она стояла у двери, как будто собиралась нажать кнопку звонка. Увидев меня, она отвернулась и сделала вид, что кого-то ждет…

– Музей был закрыт? – спросил Бенколин.

– Да, мсье. Я заметил это. Я еще удивился, потому что обычно он открыт до двенадцати, а когда я первый раз прошел мимо, было примерно без двадцати двенадцать… Женщина также казалась изумленной.

– Как долго она оставалась там?

– Я не знаю, мсье. Больше я ее уже не видел.

– Вы бы узнали ее, если бы увидели снова?

Полицейский задумался.

– Было очень темно. Но, думаю, узнал бы. Да, я почти уверен.

– Хорошо! – сказал Бенколин, – Присоединитесь к остальным и осмотрите убитую. Только будьте внимательны. Подождите! Она нервничала?

– Очень, мсье.

Бенколин повернулся к Мари Огюстен.

– Вы слышали шум или видели ее?

– Нет.

– Звонок звонил?

– Я уже говорила, что нет.

– Хорошо, хорошо. А вот это, инспектор, – он взял черную маску, – нашли рядом с кровавыми пятнами. Как мне кажется, девушка стояла спиной к кирпичной стене, примыкающей к соседнему дому, в коридоре. Убийца должен был находиться напротив нее. Судя по всему, он ударил ее через левое плечо. Направление раны это покажет. А маска очень любопытна. Видите, резинка оборвана, как будто ее сорвали…

– Сорвал убийца?

– Как вы это объясните? – усмехнулся Бенколин.

Поднеся маску к лампе, Дюран издал легкое восклицание.

– Маску носила женщина, – сказал он. – Нижний край доходил ей до верхней губы, у нее маленькое лицо, а здесь, – он указал ногтем, – след губной помады, да, это помада.

Бенколин кивнул.

– Да, ее носила женщина. Что дальше?

– Подождите! Допустим, ее носила убитая?

– Я осматривал ее, инспектор. Губы у нее не накрашены. Дальше. У женщины темные волосы, должно быть, она брюнетка. Теперь осмотрите резинку. Это обычная маска, доходящая до верхней губы. Мы знаем, лицо было маленькое. Маленькая женщина носила маску с очень длинной резинкой…

– Да, – кивнул инспектор, – длинные и тяжелые волосы.

Бенколин улыбнулся и выпустил клуб дыма.