Моя новая маска

Мысль о детях по-прежнему тревожила меня. Я все еще слабо представляла себе, как буду их воспитывать. Более того, я сама за собой заметила, что непроизвольно скидываю все контакты с Эжен на ее брата. Линк кормил ее, играл с ней и гулял, сажал на горшок и укладывал спать, я же в это время старалась находить себе другие дела.

Было в этом что-то неправильно и несправедливое по отношению к Линку. Забрать детей от опекунши — это мое решение. Почему же он должен за него расплачиваться?

Вечером, когда дети уснули, я ворочалась на тахте до тех пор, пока не приняла четкое решение — что и как делать дальше. Как ни странно, в этот раз мне не понадобилась моя «Маска силы».

Может быть это и было правильным. Нравится мне это или нет, но эти дети на долгие годы становились моей семьей. А в семье отгораживаться масками — это... Это неправильно. Пусть моя мать не была моей семьей, но я постараюсь, чтобы Линк и Эжен — стали.

Утром я сообщила Брату суть своих ночных размышлений и постаралась донести до него, почему мы будем действовать так, а не иначе. Не знаю, стоило ли это делать, но он растет и должен учиться на своих или чужих ошибках. Вот и пусть учится.

Очередной раз оставив детей в гостинице, я отправилась не в наш дом, где уже закончила разборку хлама в комнатах, а по адресу с визитки, которую мне оставил тот газовщик. Как его там, кёрст де Лонг, кажется?

Только отправилась я не к нему, а к тому самому троку Суржу. Горластый — вот первое впечатление от этого человека.

Крошечная конторка находилась в полуподвальном помещении роскошного многоэтажного дома. Весь первый этаж был отдан под богатые заведения. Здесь находилась фирма «Гейзер», модный швейный салон «Элегант», приемная какого-то законника, но самая огромная и кричащая вывеска была прилеплена сбоку здания над полуподвальным офисом. Золотые буквы на ярко-алом фоне даже не «говорили», а громко «орали» — «Самый лучший ремонт».

Я с некоторым сомнением покосилась на вывеску — «дорохо-бохато» — совсем не в моем вкусе. Может стоит поискать другого мастера? Однако принять решение я не успела.

Дверь распахнулась и в проеме возник пожилой рыжий толстяк, с солидной лысиной, багрово-красным лицом, где почти терялись крошечные голубые глазки, рыже-седыми бровями и бакенбардами, клочками торчащими в разные стороны. Черный деловой костюм выглядел так, как будто он в нем спит — мятый и лоснящийся. Зато штиблеты отблескивали дорогим лаком, а на толстое пузо свисала широкая золотая цепь.

— Что, юная кёрста, вам нужны услуги папаши Суржа? А то я в окно смотрю, а вы все зайти стесняетесь! — мужчина не говорил, а вещал.

Я опустила глаза к земле и заметила, что на уровне земли находится небольшое узкое окно, очевидно, в него этот «папаша» и разглядел мои ноги. Поняв, что сбежать не удастся, я вздохнула и ответила:

— Да, трок Сурж, мне необходим ремонт, но…

— Никаких «но» юная кёрста! Никаких «но»! Лучшие бригады мастеров — все у меня работают! И я лично за всем слежу! — значительно вздев кверху толстый палец, провозгласил толстяк.

С трудом поклонившись, он распахнул дверь так, что я увидела темную узкую лестницу ведущую вниз, и торжественно провозгласил:

— Прошу! О делах я говорю только в своем офисе!

Именно офис, небольшой и удивительно уютный, и дал мне надежду на то, что мы сможем договориться. Вывеска была ужасна, да, а вот рабочий кабинет трока обставлен очень удобно и эргономично. Тем более, что в своем маленьком кабинете трок Сурж понизил громкость голоса почти вполовину.

Говорили мы долго, но результатами я осталась более, чем довольна — сразу по окончании беседы трок нанял извозчика, повесил на дверях офиса табличку, где карандашом указал время возвращения, и вместе со мной отправился оценивать поле деятельности.

Заглянул на кухню, внимательно осмотрел разнокалиберную отмытую посуду, надраенную раковину и огромную плиту, лично, с помощью рулетки, перемерял длину и ширину стен, занес данные в большой блокнот и занялся ванной. На чердаке, одобрительно рассмотрев несколько куч рассортированного мной барахла, посопел и сказал:

— Разберемся!

На все про все ушло больше двух часов, трок был въедлив и задавал много вопросов не только о ремонте, но и о будущей обстановке. Ключи от дома он попросил оставить до завтра. К обеду трок Сурж отвез меня в гостиницу, заявив напоследок:

— Так что, кёрст Элен, сегодня я схожу в «Гейзер», с бухгалтером побеседую, уточню кое-что. Вечером я еще раз загляну в ваш дом — посоветуюсь кое с кем. Завтра я жду вас после обеда — ежели по сумме договоримся, то послезавтра, с Божьей помощью, можно и начать! И не переживайте — лишнего не спрошу!

Мы все еще жили в гостинице и каждый день платили по три фанка. Этот расход очень раздражал меня, но и тут трок Сурж обещал помочь.

После обеда, четко решив следовать своим ночным мыслям, я первый раз осознанно отправилась гулять вместе с Линком и Эжен. Нельзя делать из мальчишки воспитателя для сестры. Конечно, совсем освободить его не получится, но раз уж мы — семья, то и делить заботы нужно на всех.