Моя незнакомая жизнь

– Ешьте печенье, а я приведу себя в порядок.

А ведь собиралась сегодня полениться, и чтоб ни одна зараза меня не трогала. Но все мои планы полетели псу под хвост. Все, иду в ванную и посижу под горячим душем. А мужчины пускай пьют чай, едят мое печенье, дерутся или прыгают из окон – мне все равно, лишь бы не попортили мое имущество. А еще лучше, если б оба аннигилировались или телепортировались куда-нибудь. Кстати, если бы у меня была машина времени, я вернулась бы на двадцать лет назад и утопила бы Литовченко в тазике с кислотой.

– Рита, ты долго там сидеть собираешься? – Рустам бессовестно стучит в дверь ванной. – Все равно придется что-то решать, так что вылезай.

– Валите отсюда оба, надоели вы мне.

– Видишь, Игорь, какая нам благодарность за все наши заботы?

– Всегда так. – Панков, судя по звукам, моет чашки. – Давай вытаскивай ее оттуда.

Ишь ты, быстро же они снюхались! Лучше б подрались. По крайней мере, красочно. Ладно, делать нечего, придется выходить.

– И что вы обо всем этом думаете? – появляюсь я на кухне.

Мужчины синхронно пожимают плечами. Если им нечего сказать, то зачем я вылезала из ванны?

– Есть новости. – Игорь пытливо смотрит на меня. – Я запросил старое дело по исчезновению Дановского.

– О как! И ты туда же?

– Тебя подозревали в причастности к этому.

– Ага. Только трупа никто не нашел, да и мертвым никто его не видел.

– А ты?

– Что – я? Я тоже не видела. И куда подевался Игорь, не знаю. Исчез, и все.

– А накануне вы, по слухам, поссорились.

– По каким слухам? Что ты городишь? Ну, да, иногда мы с ним ссорились, но это не значит, что я его убила. Ты чего ждешь от меня – признания в убийстве? И даже если бы я его убила, то не такая же я дура, чтоб вот так сознаться. Но я, повторяю, Игоря не убивала, и куда он подевался, не знаю. Все, больше меня данная тема не интересует. И не такие умельцы когда-то пытались пришить мне убийство, да промахнулись, а уж вы-то, нынешние, и подавно не попадаете.

– Ты многое утаила от меня.

– О господи… Игорь, да ты в уме? Что еще я должна рассказать тебе? Свои подростковые эротические фантазии? Прошло больше двух десятков лет, какое отношение имеют мои детские похождения к сегодняшним делам?

Панков подозрительно смотрит на меня, но зря. Некоторые вещи стоит оставить там, где они есть. Зло, как ящик Пандоры, проще открыть, чем закрыть. То, что вырвется, назад уж не запихнуть. Мне удалось один раз, но это стоило жизни Игорю и Вальке. Да и мне в итоге.

– Рустам, а как насчет тебя? – поворачиваюсь я ко второму незваному гостю.

Гитарист непроницаемо смотрит на меня поверх чашки с остывшим кофе.

– Что именно?

– Ты знаешь. Чем вы с Витькой занимались, что у тебя такая машина, а Борецкий смог купить своей матери такую шубу, да и сам одевался в дорогие тряпки? Не из-за ваших ли дел его и убили? А меня просто решили подставить и засадить в тюрьму, чтобы не привлекать внимания к вашим занятиям. Литовченко вполне могли использовать для этого, как и Маринку. По мне, версия наиболее жизнеспособная. Остается только узнать, чем же вы с Виктором промышляли. Ну, что скажешь?

Только сейчас я сформулировала то, что давно крутилось в уме, где-то на донышке сознания. Нужно было раньше как следует раскинуть мозгами, но за короткий срок столько всего случилось, а я так расстраивалась и переживала, что у меня просто не было времени сесть и поразмыслить обо всем спокойно, иначе бы давно додумалась.

Рустам морщится. Что, голубь мой, отвык? А должен был помнить, что ездить мне по ушам не получается ни у кого, а уж у тебя и подавно.

– Собственно говоря, тут нет никакой тайны. – Рокер, очевидно, решился. – Мы занимаемся торговлей предметами старины.

– Антиквариатом?

– Не совсем. – Рустам наконец обратил внимание на остывший кофе и отодвинул чашку. – Нет, не антиквариат, вещи времен Второй мировой – награды, холодное оружие, нагрудные знаки и другие предметы, бывшие в обиходе среди солдат и офицеров рейха.

– Именно рейха?

– Да. У наших же ничего не было, даже медальонов им не выдавали. Немцы – другое дело. Организованная нация, все подписано, учтено, все на своих местах – трупы в гробах, при каждом медальон, личные вещи, награды. То, что стоит сегодня больших денег.

Ну, это я знаю лучше тебя. И я очень долго убегала от этого знания, почти забыла. Но от судьбы не сбежишь. Если ситуация развязалась неправильно, судьба обязательно повторит урок. И будет повторять до тех пор, пока к тебе не придет правильное решение.

– Рита…

Игорь мою задумчивость заметил. Какие красивые у него глаза – зеленые, опушенные длинными ресницами, брови темные… О чем я, блин, думаю?! Какая, на фиг, разница, красивые у мента глаза или нет?!

– Мне надо побыть одной и немного подумать.

– Нет! – Рустам враз утратил свою вкрадчивую мягкость. – Рита, ты же знаешь, куда он спрятал тот блокнот. Просто скажи мне.

– Ты сейчас что-то такое буровишь, чего я и вовсе не понимаю. Какой блокнот, о чем ты?

– О старой записной книжке в коричневом кожаном переплете, со страницами, исписанными карандашом. Витька взял ее когда-то у тебя.