Моя нечисть

Больше не раздумывая, я рванула на выручку бедному заблудившемуся существу. Петляла между деревьями, пока не разглядела худенький светлый силуэт. Это была девочка-подросток. Она оборачивалась в мою сторону и в то же время углублялась в лес.

— Постой! — крикнула я. — Я не причиню тебе вреда.

Девочка снова обернулась, горько заплакала и побежала еще быстрее. Что могло так сильно испугать ее? Не моя же одежда, даже учитывая ее экзотичность.

Рыдания ребенка разрывали мне душу, и я бежала за ней, тщетно пытаясь уговорить ее остановиться. Расстояние между нами не увеличивалось и не сокращалось. Краем сознания я понимала, что все дальше удаляюсь от своего шалаша. Теперь я даже с трудом могла понять, в какой стороне он находится, потому что девочка все время сворачивала — петляла по лесу.

Я уже начинала задыхаться от быстрого бега, когда она остановилась и повернулась ко мне. Это была жутко худая и очень бледная девочка. Из одежды на ней только и была, что длинная белая рубаха почти до пят. Распущенные спутанные волосы неряшливыми прядями свисали на плечи, и огромные глаза не мигая смотрели, как я приближаюсь.

Животный страх стал подкрадываться ко мне, когда я все лучше видела подростка. Что-то было в ней жуткое, неестественное. То ли то, как она на меня смотрела и кривила тонкие губы, то ли ее ужасающая бледность, которая бросалась в глаза даже в темноте.

Когда между нами оставалось не больше пяти шагов, девочка развернулась, и горло мне сжал спазм. Я хотела закричать, но только могла хватать ртом воздух. В том месте, где должна быть спина, у девочки ничего не было. Ее внутренности просвечивали, того и гляди вываляться наружу.

Благо, в этот же миг сознание мое померкло, и я провалилась в черноту, иначе вряд ли бы оно вынесло такое потрясение.

Сознание отказывалось задерживать во мне надолго. Стоило только начать приходить в себя, как оно опять настырно уползало, а темнота радостно возвращалась. Я даже не успевала сообразить, как себя чувствую и где нахожусь. Одно поняла точно и сразу, что не дома. В следующий проблеск до меня дошло, что лежу на чем-то твердом и холодном. А потом меня, в добавок ко всему, еще и окатили холодной водой. Наверное, чтобы добить наверняка и утвердить в мысли, что жизнь — не малина.

— Хорош претворяться. Разлеглась тут, как пава… Давай уже, открывай свои бесстыжие глаза…

Именно этот резкий голос не дал ускользнуть сознанию в очередной раз, укоренив его, наконец-то, в моей голове. Я смогла разлепить веки и всмотреться в обладательницу голоса. Что за зрелище меня ожидало. Даже в самых нереалистичных фантазиях я не могла представить себе настолько совершенный женский облик. Точеные черты лица, словно по ним прошелся ножичек скульптора, устраняя малейшие погрешности и отклонения от симметрии. Миндалевидные ярко-зеленые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Коралловые губы идеальной формы. Блестящие черные волосы, гладко расчесанные и скрывающие плечи, опускающиеся ниже талии. Лоб перетягивала красная ленточка, внося в образ красавицы языческую диковатую нотку. По стройному стану струился атласный сарафан, обтягивая высокую пышную грудь. Писаная красавица, как сказалось бы в сказке, если бы не одно «но». Она не выглядела доброй. Глаза ее прожигали злобой, их взгляд буквально испепелял меня.

Я попыталась пошевелиться. Малейшее движение отдавалось в теле болью. К тому моменту я уже поняла, что лежу на полу и не в самой удобной позе, словно меня сбросили сюда, как пришлось, а поправить не потрудились. Кое-как, едва сдерживая стоны, у меня получилось сесть.

Все это время незнакомка наблюдала за мной с плохо скрываемым презрением.

— И что он только в тебе нашел? — вновь заговорила она, и я поняла еще одну вещь — голос у нее такой же злобный, как и выражение глаз. Все это на нет сводило внешний лоск.

Я уже догадалась, кто передо мной. Вспомнился рассказ Леры про лесную колдунью, кажется, зовут ее София. Должно быть именно ее я и вижу.

— Ни лица, ни фигуры… Разве что глаз таких я еще ни в ком не встречала. Но это же тьфу!.. — выплюнула она, отчего стала еще отвратительнее выглядеть. — Я могла бы превратить тебя в жабу.

Такой образ тебе гораздо более к лицу, — продолжала рассуждать София. — Но, боюсь, и в этом склизком обличье он тебя разыщет…

Все время, что она злопыхала, я пыталась лихорадочно соображать. Каким образом я попала в лапы ведьмы, и что она собирается со мной делать? Очень надеялась, что идея с превращением меня в жабу — блеф чистой воды.

Как до этого сознание, так сейчас дельные мысли в моей голове задерживаться не собирались.

Да что уж там, они даже формироваться отказывались. Только и могла, что таращиться на Софию и делать вид, что еще не до конца пришла в себя.