Моя мечта о золоте и снеге

Я смотрю вокруг и стараюсь запечатлеть в памяти все из этих последних мгновений. Зрители размахивают флагами, но я различаю только цвета и формы. Я больше ничего не слышу. Все происходит быстро, слишком быстро. Слева от меня движется телекамера, и это возвращает меня на Землю. Как и четыре года назад, я посылаю ей поцелуй и выбрасываю кулак к небу, пересекая линию моего освобождения. Это мой последний жест перед тем, как стать олимпийским чемпионом. Исполнить мечту всей жизни.

Разделить счастье

Переполняющее меня счастье огромно, я знаю, что отныне этот титул мой и никто не сможет его у меня отнять. Я – олимпийский чемпион.

После нескольких мгновений, посвященных позированию для фотографов, я возвращаюсь к финишной линии, чтобы встретить и поздравить других спортсменов. Мне уже рассказали о расстановке сил на последнем круге, и я знаю, что чех Моравец будет вторым.

Когда замечаю двоих лыжников, которые борются за третье место, меня снова охватывает возбуждение. Жан-Гийом Беатрикс, друг моего детства, сражается в финишном створе с Бьёрндаленом и пересекает черту в нескольких метрах впереди него! Я кричу и запрыгиваю на него сверху еще до того, как он успевает затормозить. Я не знал, что он так хорошо прошел гонку, и никак не мог предположить, что он будет бороться за подиум.

Симон тоже финиширует. Показав 19 из 20 на стрельбе, он сильно улучшил свою позицию по ходу гонки, так же, как и Карлито (прозвище, данное в команде Симону Дестьё, чтобы различать двух Симонов), который в свою очередь пересекает финишную черту.

Мы счастливы все четверо, и это позволяет мне полностью насладиться моей победой.

Я занимаюсь индивидуальным видом спорта и знаю, что никогда не смог бы достичь успеха в командном спорте. Ненавижу проигрывать, и в биатлоне я являюсь единственным виновником проигрыша, когда он случается. Это позволяет мне анализировать причины поражения и работать над тем, что не получилось. В таком случае, даже если иногда эти моменты непросто пережить, у меня нет никакой злости по отношению к товарищам по команде.

Даже если я сознательно выбрал одиночество в своих занятиях спортом, мне не хватает мгновений общей радости, которую вызывает победа в командных видах спорта. Из уважения, а также из деликатности, для меня немыслимо полностью выразить свое счастье рядом с теми, кто расстроен собственным выступлением. Если мне понемногу удалось снять этот барьер по отношению к соперникам из других стран, я часто держу в себе бурлящую радость, которую вызывает победа, в присутствии моих товарищей по сборной Франции.

Сегодня это совсем не так. Наши медали вкупе с отличным выступлением Симона, который перешел с 36-го на 18-е место, и Карлито, перескочившего с 46-го на 21-е место с теми же 19/20 на стрельбе, вознаградили работу всей команды.

Несколько мгновений мы все четверо остаемся у финишной черты, разделяя сегодняшнее счастье, которое, как я уже знаю, изменит мою жизнь.

Путь в раздевалку – настоящая эйфория. Массажисты, сервисеры, тренеры – все здесь, чтобы насладиться этим моментом славы. Кати, мой пресс-атташе, плачет слезами облегчения. Зная ее эмоциональность, так и думал, что этим закончится.

Я должен поторопиться, чтобы идти отвечать на вопросы СМИ, которым принадлежат права на трансляцию. Остальные медиа должны будут подождать, чтобы получить наше интервью. Таков протокол МОК, который направлен на получение как можно большей выгоды от Олимпиады… Я даю одно интервью за другим на языке Шекспира, и только затем предстаю перед французским телевидением. Кисло улыбаюсь, когда вижу своего отца в пуховике с эмблемой France Télévisions, рядом с Патриком Монтелем. Очень счастлив его видеть, но, боюсь, я не самый идеальный кандидат для того, чтобы выкладывать подробности моей личной жизни перед камерой. Я бы предпочел более интимную обстановку, чтобы разделить этот момент счастья с отцом, как это было в Ванкувере. К тому же пуховик как вознаграждение за роль эксклюзивного консультанта… Его явно облапошили!

Ритм событий не стихал, и мои эмоции тоже. У меня едва было время переодеться, как звуки олимпийского гимна призвали нас на цветочную церемонию. Это первый торжественный момент.

Хорошо помню голос диктора, он ясный и ровный. Один из тех голосов, которые всегда звучат на публичных мероприятиях. Он должен повторить свою фразу три раза перед тем, как я поднимусь на подиум. На французском, официальном языке Олимпийских игр, на английском, как самом универсальном, и на русском, языке страны-организатора. «Дамы и господа, олимпийский чемпион представляет Францию…» секунда ожидания показалась мне бесконечной, я хочу, чтобы он это сказал! Я знаю, что не сплю, тычок, которым наградил меня Зигфрид за несколько минут до этого в знак радости, был слишком болезненным, но я должен это услышать, чтобы окончательно убедиться.

«…Мартен Фуркад». Чувствуя ком в горле, я медленно поднимаюсь на пьедестал, чтобы как можно дольше продлить этот момент.