Моя мачеха – иномирянка (СИ)

Кендан обернулся, а я порывисто схватила его руку. Подняла кисть и, любуясь переливами перламутра чешуек, осторожно прикоснулась к коже губами. По венам будто огонь пробежался, наполняя меня пламенной магией. Соэр шумно вдохнул и замер без движения. Лишь глаза мужчины влажно заблестели.

– Мне грустно оставлять всё это, но одна мысль, что я больше не увижу Амелоту… – не разрывая взгляда, купаясь в нём, прошептала я. – Или тебя… Причиняет нестерпимую боль.

И тут же оказалась в сильных мужских объятиях. Кендан, вжимая меня в своё тело так, что я с трудом могла дышать, зарылся лицом в мои волосы.

– Но… – дрожа, продолжала я, потому что не могла не думать о правде, которая может выплыть наружу. – Вдруг Его Святейшество признает виновной меня? Что тогда?

– Этого не будет, – отстранившись, сурово нахмурился соэр. – Всё это злодейство колдуна!

– Но что, если?.. – не сдавалась я.

– Уверяю, – прервал меня Кендан, – я вырву у Вернена признание ещё до начала бала!

И, отпустив меня, быстрыми шагами направился к выходу. При этом вид у соэра был такой решительный, что я на секунду заволновалась о судьбе двойника Виктора, но не стала останавливать мужа – о себе позаботиться не в силах.

Прищурилась.

Зато способна на кое-что другое!

Я уже разоблачила одного тайного врага. Надо переходить к следующему пункту моего плана.

– Пора переодеться, сейра Стенси, – поклонилась мне одна из застывших у порога служанок.

– Ах да, – улыбнулась им. – Бал.

Как нельзя кстати.

Глава 54

Когда меня облачили в роскошное платье цвета утреннего неба, я посмотрела в зеркало и застыла при виде незнакомки. Внешне она напоминала Стусю, которой я была, но решительный взгляд, прямая спина и вздёрнутый подбородок больше подходили той, чей портрет стоял в моих покоях.

В груди ёкнуло.

Я всё быстрее превращаюсь в ведьму? Становлюсь той, кого искренне осуждаю? Но это она прокляла девочку, а я исцелила Амелоту…

– Стенси!

Услышав весёлый голосок ребёнка, я улыбнулась, и сгустившиеся в моей душе тучи мгновенно рассеялись при виде восхищённого взгляда сидящей в коляске девочки.

– Ты такая красивая! – сложила ладошки Амелота.

Я же нахмурилась и взволнованно спросила Молари, которая держала кресло-каталку:

– Ей хуже? Что-то болит? Или…

– Всё хорошо! – Вскочив, Амелота подбежала ко мне и обняла. – Но Молари требует, чтобы я соблюдала осторожность.

Погладив девочку по волосам, я вопросительно посмотрела на бывшую любовницу Кендана. Женщина сегодня выглядела подозрительно счастливой, и мне стало интересно, что повлияло на хорошее настроение бывшей пассии соэра: предстоящий бал или же скорый приезд Его Святейшества?

Хотелось верить, что первое, но после предательства Виктора я перестала смотреть на людей через розовые очки. И была уверена: Молари ждёт не дождётся, когда меня обвинят в колдовстве, а у неё вновь будет шанс дарить потомку Древнейших «облегчение».

– Амелота хочет потанцевать, – хитро прищурилась отвергнутая любовница соэра. – И я настояла, чтобы девочка приберегла силы. Кендан со мной согласен.

В этот раз она не извинилась за то, что назвала моего мужа по имени.

В груди будто моток колючей проволоки шевельнулся, причиняя боль и рождая желание потребовать, чтобы женщина немедленно покинула замок.

«Это ревность? – испугалась я. – О нет… Только не это!»

– Стенси, ты побледнела, – заволновалась Амелота.

– Что с вами? – вкрадчиво поинтересовалась Молари.

– Кажется, шнуровка корсета слишком тугая, – преодолевая дурноту, просипела я.

– Сейра Стенси, – обратилась ко мне Элеви. Женщина уважительно протянула шкатулку. – Соэр просил вас надеть это.

Я приоткрыла крышку и при виде колье с драконьим камнем прикусила нижнюю губу. Пока служанка справлялась с застёжкой, я попросила Конни достать кулон. Когда камень занял центральное место, мне показалось, что украшение заблестело сильнее, а прожилки засветились.

Но я понимала, что это лишь моё воображение. Я снова принимаю желаемое за действительное. Кендан хочет видеть на мне фамильное украшение потому, что это знак статуса. Или это новое предложение?

У меня сердце разрывалось от противоречивых чувств и мыслей. И хотелось винить в этом моего фиктивного мужа. Намёк Кендана на желание и дальше видеть меня своей женой окрылял, но страх перед разоблачением рос снежным комом.

Я уже испытала чувство падения в пропасть, когда соэр на поляне назвал меня ведьмой. Тогда это было для того, чтобы не позволить Рэнду убить меня на месте, но как Кендан поступит, когда правда выплывет наружу? Сумею ли я доказать, что никому не делала зла? Что гибель конюха не на моей совести? Что желаю соэру и Амелоте лишь счастья?

И снова в ушах прозвучали слова: «Кто угодно, только не ты».

Не стоит тешить себя иллюзиями. Не сумею.

Кажется, больше всего я боюсь разочарования во взгляде мужа.

Я сжала пальцы в кулаки.

Надо сегодня же открыть тайну улыбчивого Тартана и исчезнуть. Нельзя медлить! Иначе не смогу уйти. От осознания того, что я могла предпочесть смерть, лишь бы остаться подольше, в глазах снова потемнело.

Глупая!

Нельзя снова верить в любовь.