Моя лю... (си)

Утром следующего дня Лялин шёл на завод, как на аркане, готовый во всём признаться мастеру - кто он и с какой целью заслан к нему в бригаду. Издалека заметив Петрова, Лялин спрятался за стеллаж. Петров разговаривал с толстым и лысым мужчиной в синем халате. В такой спецодежде ходило высокое начальство. До Лялина долетали обрывки фраз, из которых следовало, что начальник страшно недоволен мастером.

- Ещё раз допустишь такое безобразие, и я не посмотрю, что ты в передовиках ходишь, уволю! - пообещал толстяк и пошёл дальше.

Лялин вышел из-за укрытия.

- А, это ты? - сказал мастер.

- Случайно не моему поводу? - не удержал вопрос Лялин.

- По поводу всего: людей не дают, качество комплектующих не улучшается, а план растёт. Ну, их - надоело! - махнул рукой мастеру. - Сам-то как? Жив-здоров? - и, как бы давая подсказку, добавил. - Наверняка, температура была, врача вызывал, и есть больничный лист.

Лялин опустил голову:

- Я абсолютно здоров.

- С родственниками что-нибудь случилось или, не дай Бог, с родителями?

- Нет, с родителями тоже всё в порядке.

- Тогда что? - удивился мастер. - Получается - прогул?!

Произнесено это было с такой внутренней болью и сопереживанием, что у Лялина защемило в груди.

- Выходит, что так, - согласился Лялин.

- Придётся Вас наказать!

- Вот это правильно! - даже обрадовался Лялин.

- Как правильно?! Вместе с Вами лишат премии всю бригаду.

Лялин захлопал глазами.

- А Вы как думали: мало этого, ещё и тринадцатой зарплаты не будет. Послушайте, Лялин, либо Вы дадите мне слово, что больше не будете нарушать, либо...Короче, сами решайте.

Мастер ушёл. К Лялину подошёл гайковёрточник Акопянц и поинтересовался:

- Что, крепко досталось от мастера?

- Совсем не досталось, даже выговор не сделал.

- Вот, что за человек?! - воскликнул армянин. - Разве можно с нами быть таким добрым? Недаром его зовут Ваней-Петей!

- Почему Ваней-Петей?

- Да, потому, что он не рыба и не мясо! Характера нет у человека. Однозначно, пропадёт парень.

- Кажется, ты прав, - согласился Лялин, думая о следующем понедельнике - дне, когда, согласно программе, ему предстоит на рабочем месте организовать распитие спиртных напитков.

Но пока, слава Богу, была пятница и, следовательно, впереди Лялина ждали два дня отдыха, когда обо всём можно подумать, а главное - в субботу он должен встретить Олю и обязательно с подарком. Лялин мечтал о джинсах для неё, которыми торговали с рук прямо в вестибюле гуманитарного корпуса МГУ. Он блаженно улыбался, заранее предвкушая бесцеремонность, с которой Оля примет подарок, не поинтересовавшись ни его стоимостью, ни тем, откуда он достал деньги, что явится убедительным доказательством того, что Лялин ей не чужой человек, а ... , но об этом ему даже страшно было подумать!

Часть 4. Не выдать себя

- Ехать! Всенепременно ехать! - убеждённо говорил Артур Келептришвилли.

Нет слов, грузин, безусловно, гениальный человек, но со своим марксистско-ленинским "всенепременно" он явно перегибал палку.

- Ехать?! - изумлённо вскричал Лялин. - Зачем? Какой в этом смысл?

Лялин посмотрел на начальника бюро Дунина - свою последнюю надежду. Владимир Серафимович, как всегда в минуты умственно напряжения, исполнил несколько циклов поочерёдного моргания глазами и вдавливания указательным пальцем душки роговых очков, и спросил:

- В самом деле, Артур, если эта поездка не связана с предметом нашего исследования, то зачем Лялину ехать? А?

- Вы, значит, тоже наивно полагаете, что эта поездка бессмысленна? - спросил Келептришвилли, явно подражая Сталину.

- Пусть товарищ Келептришвилли объяснит нам свою точку зрения, а мы послушаем, - произнёс начальник бюро также на сталинский манер.

Товарищи развлекались в то время, как Лялину было не до смеха: для него вопрос стоял ребром - ехать или не ехать в зиловский двухдневный дом отдыха, путёвку в который Лялину вручил в конце смены мастер Петров со словами: "убедительно прошу вас поехать, отказ не принимается". Лялин, может быть, и рад был бы поехать, но как быть с Олей, которая завтра должна вернуться из "Вороново"? Если он уедет, то не сможет её встретить!

- Вы с-спрашиваете, зачем Лялину нужно ехать в дом отдыха? - задумчиво сказал Артур Келептришвилли, как истинный гений, не стеснявшийся думать в присутствии других людей. - Дело в том, что при разработке программы я сознательно не учитывал влияние фактора свободного времени на морально-психологический климат трудового коллектива, который, в свою очередь, тесно коррелирует с уровнем трудовой дисциплины. Нельзя исключать, что поездка в дом отдыха поменяет весь фон исследования. Не считаться с этим мы не имеем права. Нам необходимо знать, что будет происходить в этом доме отдыха.

- М-да, - сказал Дунин, - звучит весьма убедительно.

Лялин не выдержал.

- Как, что будет происходить?! - крикнул он в лицо Келептришвилли. - Известно что - одно пьянство и б..., и больше ничего!

- К-кто вам сказал такую глупость? - побелев лицом сказал Келептришвилли.

- Какая разница? Допустим, Акопянц сказал.

- К-кто такой Ак-копянц? Социолог?

- Нет, обычный гайковёрточник, но очень умный человек.