Моя королева

Первой ее мыслью было удивление – как они втроем сумели поместиться внутри. Шотландец был высок и свиреп на вид, он стоял гордо под взглядами тут же устремившихся на него глаз всех присутствующих. На нем были клетчатый килт и плед, небрежно наброшенный на плечи, рубашка из грубого полотна, открывающая шею. Темные волосы были стянуты узлом на затылке, а глаза, как заметила Маргарет, не упустили ничего из незнакомой обстановки.

Это был мужчина. Это был шотландец. И совершенно замечательный в своем роде.

– Девочки, – удалось наконец вымолвить герцогине, – я вижу, вы привезли к нам в дом гостя, представьте же его.

– Да, именно это я и собиралась сделать, – проговорила Элизабет. – Папа, мама, сестрички… я хочу познакомить вас с Дугласом Дабом Маккинноном. Он с острова Скай…

Герцогиня тут же протянула руку для рукопожатия:

– Мистер Маккиннон, рада познакомиться…

– И еще он мой муж.

Последнее, что услышала герцогиня перед тем, как упасть в обморок, был яростный рев ее супруга.

Восьмилетняя Кэролайн Дрейтон была большой мастерицей легко забираться в самые немыслимые места. То это оказывалась кладовка в подвале, где стояли ящики с припасами и куда она пробиралась за вкусным печеньем, то гардероб сестрицы Матильды или кровать домоправительницы миссис Барнаби, под которой она пряталась.

Эта способность весьма полезна в том случае, если тебе хочется узнать, что происходит в твоей семье, а при этом считается, что предмет не предназначен для твоих ушей по причине малолетства. Из своей спальни на третьем этаже Кэролайн могла выбраться через окно и прокрасться незаметно по хитросплетениям скрещивающихся фронтонов прямо до центральной части дома. А там уже можно было спуститься куда душе угодно – в гостиную, где любила сидеть за вышивкой ее матушка, или даже вниз, на кухню, где она однажды подсмотрела, как лакей Гарри целуется с Мег, горничной. Кэро не совсем поняла, зачем ему понадобилось сунуть руку ей под юбки, но как бы то ни было, Мег не особенно возражала. Вместо того чтобы оттолкнуть лакея, она только застонала – совсем как сестрица Кэтрин, когда ест свой любимый клубничный десерт, политый сладким кремом. С того дня Кэролайн не давал покоя вопрос, так же ли вкусны поцелуи Гарри, как клубника со сладким кремом.

На сей раз Кэролайн выбрала окно, открывающееся в верхний коридор, прямо перед дверью отцовского кабинета. Опыт подсказывал ей, что, если все ушли в дом и матушка уже оправилась от обморока, именно в кабинете и состоится безотлагательный разбор происшедшего. Именно в этой комнате обсуждалось все самое важное, и Кэро обнаружила, что можно узнать страшно много чего, просто-напросто забравшись в огромную китайскую вазу, стоявшую в дальнем углу у окна. Нужно только снять обручи кринолина и все нижние юбки, кроме одной.

Ей только что удалось проделать все это, и она опустила ножки в туфельках в вазу, как вдруг услышала шаги в коридоре. Значит, вот-вот дверь распахнется и раскроется во всех подробностях, почему Бесс оказалась замужем за этим шотландцем со странным именем. Кэролайн не терпелось все услышать.

Она согнула ноги в коленях и протиснулась в вазу, спрятав голову как раз в тот момент, когда дверь на противоположном конце комнаты отворилась и все вошли в кабинет.

– Прекрасно. Младших отослали в их комнаты, – услышала девчушка голос матери. – Теперь мы сядем и все спокойно обсудим.

Обладай Кэро способностью видеть сквозь стенку вазы, она увидела бы, что мать при этих словах смотрит на отца.

– Спокойно? Вы в своем уме, жена? Ваша дочь только что сообщила нам, что она замужем за совершенно незнакомым человеком! Хуже того – за шотландцем!

– Аларик, говорите тише. Окна открыты. Он вас услышит.

– Да он внизу, в гостиной, рассматривает, поди, фарфор и прикидывает, что можно украсть. Вы же знаете, все они воры. И разбойники!

– Отец, это неправда, – сказала Элизабет. – Он вовсе не разбойник, а гуртовщик.

– Вы полагаете, мне от этого легче? Ведь теперь он мой зять! Но я хочу знать, Элизабет Реджина Дрейтон, как вам пришла в голову дурацкая мысль выйти замуж за этого человека?

– Эту мысль подала ей я, отец. По сути, это я заставила ее с ним обвенчаться.

Белла?

– Мне показалось, что это наилучший, единственный способ выбраться из сложного положения. Элизабет… – Она запнулась. – Вчера вечером в трактире Элизабет заболела. Что-то такое съела… или скорее, выпила…

– Элизабет, – сказала герцогиня, мгновенно всполошившись, – вы плохо себя чувствуете?

– Нет, мама. Я чувствую себя прекрасно. Разве что немного болит голова…

– Что вы там такое выпили, черт побери? – вмешался герцог.

– Это называется уисге-бита. Вечер был холодный, а служанка в трактире сказала, что это нас согреет, но, наверное, напиток был испорчен. Он был отвратителен на вкус.

– Виски? Вы напились виски?

– Очевидно, так, отец, но вам будет легче, если вы узнаете, что мне оно не понравилось. Совсем не понравилось. В голове у меня стало как-то странно, словно она отделилась от тела, и в желудке тоже было нехорошо. Потом я пошла спать и оставалась в постели до самого утра.