Моя истерика

– Ни одному человеку в городе Чикаго нет до нас никакого дела! Впрочем, как и всем остальным, – сказала подруга и только потом поняла смысл моих слов. – И я помню… Это было отвратительно.

По негласной договорённости мы с Талией не стали обсуждать произошедшее с нами событие. Уже ничего не изменить. Я чувствую, как подругу тоже переполняет гнев, злость и одновременно тоска по дому.

Мне больно вспоминать наши последние минуты жизни… Знаю, что Талия тоже помнит каждую секунду, но ничего не говорит. Помню, как к нам подошли двое парней чуть старше нас. Мы познакомились, и один из них пригласил меня покататься на колесе обозрения. Я согласилась, хоть он мне и не понравился. Талия осталась со вторым парнем внизу. Они о чём-то увлечённо болтали.

Помню, как мы поднялись в кабинке аттракциона на самый верх. Помню, как я с улыбкой рассматривала небоскрёбы и закат. Помню, как парень стал вырывать у меня из рук сумочку. Я закричала так громко, как только могла. Он пытался закрыть мне рот своим грязным поцелуем. Я вырывалась и била его кулаком по спине. Последнее, что я видела – мой полёт на асфальт, последнее, что слышала – крик Талии. Когда я приземлилась, её голос стих. Я мельком увидела, что она лежит в нескольких метрах от меня, истекая кровью. Дальше темнота, мрак, пустота. Мне было холодно.

Если верить моим воспоминаниям, мы познакомились с двумя маньяками и ворами по совместительству. Парень по имени Шон выкинул меня из кабинки, как фантик от конфеты. Талия заметила жуткую картину и подбежала к колесу обозрения. Никого не было рядом, никто не распознает наших убийц. Второй парень воткнул Талии в живот нож и успел сбежать…

Я снова и снова вижу, как лечу с огромной высоты. Чудом конечности остались на месте…

По выражению лица Талии понимаю, что она вспоминала то же, что и я. Мы переглянулись. Взгляд подруги полон отчаяния.

– Что теперь будем делать? – с откровенной тоской в голосе спросила я.

Пока Талия размышляла над ответом, я успела прокрутить в голове несколько удушающих мыслей. Мне было девятнадцать лет, когда меня убили. Я ничего не добилась в своей жизни, а могла бы. Я могла завести семью и построить карьеру. Я многое могла сделать, но уже никогда не сделаю. Талия тоже. Представляю, какую боль сейчас испытывают наши родители, но не представляю, как они эту боль перенесут…

– Мстить! – наконец ответила Талия. Отчаяние в её взгляде сменяется злостью и отвращением. Я чувствую то же самое. – Я хочу увидеть, как они будут корчиться от боли. Мне плевать, где потом я окажусь. Может, и нет никакого ада. Мы уже в нём, и хуже быть не может.

Я не ожидала от Талии такой реакции, но не могу с ней не согласиться. Никто не имеет права отбирать у человека жизнь. Никто, кроме призраков и потерянных душ. Как мы. Злых и отчаянных.

– Знаю, – коротко ответила я.

Талия обрадовалась, что я её поддержала, и полночи мы разрабатывали план мести.

– Может, я материализуюсь и буду пугать их до потери пульса? – предложила Талия. Пошутила она или нет, не знаю, но идея мне понравилась.

– Да! А я буду сниться им в кошмарах!

– Ещё можно закрыть их в собственной квартире, выключить свет, запереть двери на замок и заставить их бояться. – Идеи Талии с каждым разом были коварней предыдущих.

– Может, проще сразу сжечь их дом? – в шутку предложила я, и мы засмеялись.

– Слышал бы нас кто-нибудь! – сказала Талия, и я прекрасно поняла, что нас бы забрали в дом для душевнобольных или того хуже… Но это уже никогда не произойдёт, как и многое другое…

Мы вспомнили адрес парней. Они проболтались, когда звали в гости. Только сейчас я поняла, что отказалась не зря, но это не изменило наши судьбы. Мы мертвы и решительно настроены отомстить за себя и за утрату родителей.

Талия лучше ориентируется на стрит Авеню, поэтому я доверилась ей. Мы придумывали разные планы мести, что вызывало у нас бурные эмоции. Я и не подозревала, что во мне столько злости, ненависти и презрения.

– Есть одно но… Мы же невидимые, прозрачные, нематериальные, бестелесные, – вспомнила я. Этот список можно продолжать до бесконечности, но суть Талия поняла.

– Знаю… Мы не сможем причинить им вреда. Не сможем, если хорошенько не разозлимся! – сказала она.

Как я могла забыть об этом факте. Во всех фильмах ужасов и книгах говорится, что злость и сильные эмоции позволят призраку материализоваться.

– Это нам обеспечено! – засмеялась я. – И терять совершенно нечего.

Сворачивать на стрит Авеню даже не пришлось. Стоило нам с Талией выйти из центрального парка, где нас пару часов назад убили, как мы увидели до боли знакомых парней. Уверена, это они. Я узнаю их из тысячи других убийц. Убийцы. А чем мы лучше? Это уже неважно. Я чувствую, что поступаю правильно.

– Вот так встреча! – усмехнулась Талия, и мы поближе подошли к компании, состоящей из пяти парней. Они стояли за супермаркетом и что-то бурно обсуждали.

– Шон, ты ублюдок! Какого чёрта ты сбросил девчонку? Мы так не договаривались! – сказал высокий солидно одетый парень, опираясь на чёрный внедорожник. Его манеры кричат о том, что он здесь главный.