Моя истерика

– А что я делала в кустах, стесняюсь спросить? – озадаченно спросила она. – Ты же не хочешь сказать, что нас…

– Нет! Ты чего! В этом я уверена. Может, меня и могли ударить по голове, но насиловать не смели.

– Да… Странно. Знаешь, мне уже лучше, – сказала Талия и улыбнулась, чтобы меня подбодрить, но не вышло. – Господи, Олли, да ты бледная, как поганка! Ты в порядке?

– Не знаю… А у тебя губы синие, – я не хотела отплатить той же монетой, а сказала правду. С нами действительно что-то произошло. Что-то страшное, о чём мы не помним.

– Я просто замёрзла, – попыталась найти оправдание Талия. Я потрогала её за плечо. Оно тёплое.

– Я бы не была так в этом уверена… – сказала я и виновато посмотрела на подругу.

– Да что, чёрт возьми, происходит?! – Должно произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы Талия занервничала. – Мы должны пойти домой и позвонить в полицию!

– Ты права… – поддержала я, и мы направились к выходу из развлекательного парка. Фонари ярко освещают путь, но почему-то мне кажется, что я могла бы хорошо видеть и без их помощи.

– Смотри, сколько там людей, – сказала Талия, указывая пальцем на толпу, которую я уже заметила ранее и успела забыть.

– Подойдём? Может, там подарки раздают? – наивно предположила я, чтобы хоть как-то разбавить напряжённую атмосферу.

– Олли, ты как всегда. Идём, – сказала Талия и взяла меня под руку. Мы быстро оказались возле колеса обозрения. Людей оказалось больше, чем я предполагала.

– Чёрт, я ничего не вижу! – сказала Талия.

Я молча согласилась, и мы пошли глубже в толпу. Наш обзор не улучшился, зато звуки стали громче. Мы услышали, как от страха кричат дети, плачут женщины и возмущаются мужчины. В центре скопления людей мы сумели разглядеть карету скорой помощи и несколько патрульных машин. Я потеряла всё самообладание и стала перекрикивать детский плач.

– Что происходит? Объясните! Мы тоже хотим знать! – я спрашивала это у всех, кто попадался у меня на пути. Талия бежала за мной и что-то кричала мне вслед.

Я хочу плакать, но слёзы как будто высохли. Меня никто не слышит, а парень, которого я дёрнула за руку, на меня даже не посмотрел! Они что, сговорились?

Крики испуганных детей не прекращаются, а наоборот, переходят в истерические вопли. Неужели родители не могут увести малышей подальше от развернувшейся картины?!

Я обошла вокруг аттракциона, но толком ничего не увидела. Может, на меня кто-нибудь обратит внимание?! Я тоже человек, и я хочу знать, почему все убиты горем! Как только я подобралась к месту преступления, меня догнала Талия, сильно сжала в объятиях и прошептала:

– Ради Бога, не смотри направо… – Не было похоже, что она шутит, но я всё же посмотрела туда, куда не должна была смотреть.

Я в шоке. Это не я. Пустите! Мне нужно знать!

Я выкрикиваю неразборчивые слова. Это сон. Я вырываюсь и прошу Талию, чтобы она пустила меня. Я толкаю всех, кто закрывает мне путь. Никто не реагирует. Я бы пинала их ногами, если бы могла. Меня больше нет.

– Оливия, Олли! Нет! – Я никогда не видела, чтобы Талия плакала, но готова поспорить, сейчас её глаза полны слёз. Были бы полны…

Несмотря на мольбу подруги, я увидела то, что не пожелаю увидеть никому. Прямо под колесом обозрения лежит девушка в потёртых джинсах и розовой толстовке. Ноги выгнуты под неестественным углом. По подбородку со рта стекает тонкая струйка алой крови. Она лежит так, словно решила отдохнуть после тяжёлого дня. Глаза красиво накрашены, а помада растёрта по губам. Люди столпились вокруг её юного тела так густо, что врачи не могут подойти, чтобы забрать его в машину. От своих диких криков у меня бы разболелась голова, если бы… Если бы этой мёртвой девушкой была не я.

Недалеко от меня, точнее, от того, что от меня осталось, лежит Талия. Два доктора, которые только что положили её на носилки, закрыли моей подруге глаза. Боже, перед смертью она видела, как ей чем-то явно острым нанесли удар в живот… Белая майка на месте раны стала ало-красной.

Я начинаю вспоминать.

Неужели я не сплю? Этого не может быть. Я ищу глазами подругу, но вижу свою маму и папу Талии. Я этого не вынесу. Не хочу это видеть. И не должна. Что я вообще здесь делаю?!

Я закрываю ладонями глаза и бегу сквозь толпу. Не хочу оборачиваться и снова быть свидетельницей этого ужаса. Я настолько подавлена, что рву на себе одежду. Через пару секунд она срастается снова. Я пытаюсь сделать себе больно, но не могу. Я хочу кричать, хочу снова чувствовать, хочу жить!

В жизни никогда так быстро не бегала. Вижу только проплывающие мимо деревья, огоньки, качели, людей, которые уже не имеют для меня никакого значения. Падаю на землю. У меня бы уже давно закружилась голова, если бы… Но я мертва. Прячу искажённое болью лицо в траве и чувствую её запах, который при жизни ненавидела, а теперь обожаю. Удивительно. Я всё ещё чувствую! Может, я сошла с ума?

– Оливия! – Я слышу, как меня зовёт Талия. Хочу ей ответить, но она уже меня нашла и легла рядом.

– Я помню, что произошло… – тихо отвечаю я, как будто нас кто-то может услышать. – Может, присядем на лавочку?