Моя Ева

Вот так и тогда, увидев его издалека, меня словно волной огненной лавы окатило и захотелось срочно убежать и закрыться в холодильной камере, что находилась на кухне ресторана.

Он уверенной походкой прошел к столику у панорамного окна. Через несколько секунд, чтобы принять заказ, подошла и Лена – вся такая яркая, грудастая, с косой своей длиннющей, доходящей до упругой попы. Улыбается ему, глазки строит. Короче, непрофессионально себя ведет, очень непрофессионально.

В глубине души я еще немного по возмущалась, а потом снова принялась обслуживать клиентов, пока не почувствовала жжение в области спины. Неприятное ощущение, даже лопатками повела в надежде от него избавиться, но все без толку.

Обернулась и наткнулась на тяжелый взгляд из-под хмурых бровей.

А что это Игорь Андреевич так на меня смотрит?

Чуть поднос с грязной посудой не уронила, настолько злым взглядом меня Добровольский ополоснул.

Улыбнулась ему, пытаясь задобрить, а он ни в какую – лишь челюстью повел и перевел взгляд на своего собеседника. Интересно, чем это я Игорю Андреевичу не угодила?

Ладно, черт с ним. Не буду себе голову забивать ненужными думами. Мне забот хватает.

Сосредотачиваюсь на работе: обслуживаю клиентов, убираю со столов грязную посуду, меняю скатерть, печатаю чеки…

– Ева.

– Да, Лен.

– Тебя попросили подойти.

– Куда?

– Туда.

Она незаметно тычет пальцем в Добровольского.

– Зачем?

– А мне откуда знать? Я его не спрашивала.

– Хорошо.

– Он просил немедленно.

Пф. Мало ли что он просил.

– Подождет.

– Ев, ты чего?

– Ничего.

Через минут пять подхожу к Добровольскому. Он, как обычно, выглядит утонченно. На щеках ни намека на щетину, идеальная стрижка открывает высокий лоб. Сегодня одет в угольно-черный костюм и черную рубашку. Суровый. Весь его облик подавляет, и я снова невольно сравниваю его с дьяволом.

– Здравствуйте, Игорь Андреевич.

– Здравствуй, Ева. Присядь, пожалуйста.

Напускная вежливость обманчива.

– Извините, но я не могу. Не положено нам.

– Ева-а…

Это что еще за угрожающие нотки в его голосе?

Мгновенно падаю на стул.

Добровольский сосредоточено пилит свой неизменный говяжий стейк. На меня не смотрит. Ну и пусть. Зато я, подперев подбородок кулачками, позволяю себе без какого-либо смущения откровенно за ним следить.

Игорь Андреевич тщательно пережевывает мясо, вытирает матерчатой салфеткой рот и откидывается на спинку стула. Поднимает глаза. Дерзость моя в мгновенье испаряется, локти со стола убираются, ладошки лодочкой на коленях складываются, спина выпрямляется.

Ничего себе. И это результат всего лишь одного брошенного взгляда.

Эм.

А можно я испарюсь, исчезну или телепортируюсь на другую планету? Желательно не из Солнечной системы. А подальше, подальше. В самую далекую предалекую галактику. О! А еще, лучше пусть меня засосет черная дыра. Вот.

– Гордая?

Мотаю головой.

– Я? Нет конечно.

– Неужели для тебя предпочтительнее работать в ресторане официанткой, чем принять мое предложение?

– Дело не в гордости, Игорь Андреевич.

– А в чем?

– Понимаете…

Как же объяснить?

– Мне не удобно перед ребятами, они ведь ценой собственного пота и труда заслужили привилегии стать частью вашей команды, а мне с чего вдруг такая честь?

– М-м-м. Как все запущено, – его губы изгибаются в мимолетной усмешке. – Значит, совесть не позволяет.

– Совесть, воспитание… Какая разница? Вы иронизируете, узнав о мотивах моего отказа и это так странно, Игорь Андреевич. Ведь еще совсем недавно не вы ли с трибуны нашего универа произносили слова о том, как важно всегда вести честную игру и не изменять себе и жизненным принципам?

Добровольский прищурился, сложил руки в замок. Несколько секунд с интересом разглядывал меня, как будто впервые видел.

– Я от своих слов не отказываюсь, Ева. Первостепенная задача человека в том, чтобы оставаться человеком при любых обстоятельствах. Но есть одно «но», жизнь имеет свои законы. Иногда она предоставляет тебе уникальные шансы, твоя же задача – воспользоваться ими. И да, если для этого тебе придется переступить через свои принципы, ты это сделаешь. В конце концов ты же не человека убиваешь.

– Вы хотите сказать, что предложение работать у вас в компании это и есть тот самый уникальный шанс?

Добробольский вздохнул, бровь слегка приподнял.

– Ответь мне, Ева. Сколько резюме ты до сих пор отправила и на скольких интервью ты побывала? Впрочем, не отвечай. И так все понятно.

Хороший аргумент. Не спорю. Мои поиски работы можно оценить как полный провал.

– И именно поэтому, Ева, я могу себе позволить утверждать, что работать в моей компании – это и есть тот самый уникальный шанс, как бы это пафосно не звучало.

Он сделал глоток минеральной воды из высокого стакана.

– Сегодня ты известишь свое начальство о том, что сегодняшний день твой последний…

– Но я не могу… – пытаюсь протестовать.

– Ты это сделаешь, Ева, – звучит безапелляционно. – Потому что с завтрашнего дня ты начинаешь работу в абсолютно другом месте.

Похоже за меня приняли решение, но в глубине души, я понимаю, что совсем не против такого расклада вещей.

***

– Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь.