Моя драгоценность

Да, халат хоть и длинный, но без пуговиц, запахивался и подвязывался поясом. Конечно, она никогда не носила таких откровенных вещей раньше, однако вдруг поняла, ей и это тоже нравится. Эни взяла халат и надела, наслаждаясь мягким скольжением тонкой ткани по обнажённой коже. И то, что под ним у леди Аметист ничего не было, уже смущало гораздо меньше, чем вчера. На столике лежала расчёска, и Эона привела в порядок волосы, переплетя их в косичку, после чего отправилась на кухню – соблазнительный запах становился всё сильнее, и есть тоже очень хотелось. А ещё, Эни снедало любопытство: Уин умеет готовить? Она слабо представляла его за плитой, признаться, и когда действительно увидела со сковородой, в одних штанах, с завязанными в хвостик рыжими волосами, искренне удивилась, замерев на пороге. Уинхилд, заметив девушку и выражение её лица, широко улыбнулся и подмигнул.

– На службе всякое бывает, звёздочка моя, солдат должен уметь прокормить себя, в случае чего, – весело заметил он, поставил сковороду и вытер руки об полотенце, небрежно заткнутое за штаны. Потом подошёл, обхватил ладонями личико Эни и прильнул к губам в долгом, нежном поцелуе. – Доброе утро, любимая, – добавил Уин через некоторое время, взял за руку и повёл к дивану.

Эни постаралась восстановить сбитое поцелуем дыхание и опять поймала себя на том, что улыбается. Неужели всего один вечер и ночь страстных объятий могут настолько изменить отношение к человеку?.. Или Эона что-то упустила, и чувства к Уину давно зрели внутри, просто она не замечала? Девушка тихонько покачала головой, села, обвела кухню рассеянным взглядом. Мысли вернулись в Ахарру, к оставленным там родителям.

– Уин, ведь никто не знает, что ты вернулся, – она покосилась на маркиза, наблюдая, как он составляет на поднос тарелки с едой, чашки и чайник. – И… мои родители не знают, куда я пропала, – тихо закончила Эни, погрустнев.

– Эни, любовь моя, не переживай, я их предупредил, – ответил невозмутимо Уинхилд, приблизившись к дивану, и юная леди вскинула на него прищуренный взгляд.

– Что-о-о?! – выпалила она, выпрямившись. – Ты же говорил, не заодно с ними?!

Уин тихо засмеялся, поставил поднос и самым бесцеремонным образом ухватил Эону за руку, дёрнув на себя и заставив подняться.

– Я оставил записку, что с тобой всё в порядке, и ты к ним вернёшься, – терпеливо пояснил маркиз, опустившись на диван и усадив Эни на колени. – Милая, не надо больше думать о плохом, – обняв её одной рукой, Уин налил чая. – Доверься мне, ладно? – он вручил ей чашку.

Ничего другого Эни не оставалось, собственно. Конечно, можно сейчас впасть в уныние, позволить чувству вины выступить на первый план… Да только в том-то и дело, что виноватой себя Эона не ощущала, как ни странно. Вспоминая Экара, она с каждым разом находила всё больше мелочей, подтверждавших заявление Уина – граф не любил Эни. Да, хорошо относился, да, может даже, она ему нравилась, но слишком ровно всё было между ними. Без огонька. И случись свадьба, они бы прожили такую же ровную, спокойную жизнь, и теперь подобная мысль вызывала у Эоны откровенную неприязнь. Она больше не хотела спокойствия и скуки, нет. Ведь девушка знала, как может быть по-другому… Леди Аметист длинно вздохнула и отправила в рот хрустящий тост с маслом и джемом. «Суми, я запуталась, – призналась она драконице. – Я же не могу всего за один вечер и ночь… поменять отношение к Уинхилду!» – жалобно добавила Эни. «У тебя будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к своим чувствам, – невозмутимо откликнулась Сумеречная. – Главное, не бойся их».

Эни от этих слов чуть не поперхнулась глотком чая. «К-какие чувства?..» – испуганно спросила она, но драконица уже затихла в глубине сознания. Дочь барона де Гиларо осторожно покосилась на жующего Уинхилда. Неужели?.. То, настоящее, дремало всё это время, и маркизу потребовалось совсем немного усилий, чтобы разбудить?..

– М-м? – Уин заметил взгляд девушки и вопросительно поднял брови. – Всё в порядке, любимая?

От этого слова настроение Эоны снова резко поменялось, слышать его оказалось приятно, даже очень. Губы сами разъехались в улыбке, а перед глазами замелькали картинки восхитительно-непристойного вечера и не менее волшебной ночи… Эни поспешно доела тост и спрятала запылавшее лицо за большой чашкой с чаем, с недоумением размышляя, когда это успела стать такой охочей до любовной игры. Потому как тело отозвалось совершенно однозначно, волной мягкой истомы и знакомым тягучим ощущением внизу живота.

– Д-да, – пискнула Эни, зардевшись ещё сильнее.

Кажется, малиновыми стали даже уши и шея. А глаза так и норовили скоситься на обнажённый торс, и подушечки начало покалывать от желания снова прикоснуться к гладким мышцам…

– Что мы сегодня будем делать? – поспешно спросила она и наколола вилкой кусочек омлета с жареным беконом.