Моя чужая жизнь

Кирилл, увидев бюстгальтер, просвечивающий сквозь мокрую тонкую ткань, обтягивающую грудь девушки, смутился и отвел глаза. Только что он мчался разъяренный наверх, и вот уже ему стало стыдно за свое поведение и действия Марии Владимировны. Опять в душе шевельнулось неприятное чувство, будто он обидел ребенка. По ногам потянуло холодом.

– Что здесь происходит? – по возможности нейтральным голосом спросил он, старательно глядя только на Марию Владимировну.

– Кирилл Андреевич, вы запретили всем входить в эту комнату, а она… бессовестная!

– Тише, тише. Не волнуйтесь. Лика, наверное, не знала, что сюда входить нельзя, – он посмотрел на девушку, ища в ее глазах подтверждения своей догадке.

– Дело не в том, что она зашла сюда по незнанию. Я ее обнаружила, когда она рылась в вещах Вероники Сергеевны. Вы кого в дом привели? Вызывайте полицию!

Кирилл взял полотенце из рук Марии Владимировны и набросил его на голову Лики, она благодарно подняла на него глаза. Он прошел в гардеробную и огляделся: на первый взгляд, вещи все были на месте.

– Рассказывай, что ты забыла в этой комнате.

– Зашла сюда случайно, будто ноги принесли, – тихо ответила она. –

– Ноги ее принесли! – хмыкнула Мария Владимировна и привычным движением одернула форменный черный пиджак. – Все вы, воровки, так говорите. Что хотела украсть?

– Простите, но я не воровка! – вскинулась Лика. – Можете меня осмотреть, если не верите.

Она сердито раскрыла свою сумочку и высыпала ее содержимое на кровать, потом бросила сверху полотенце и стала стаскивать футболку. Следом полетели и джинсы. Кирилл не успел опомниться, как девушка стояла перед ним в бюстгальтере и трусиках и с вызовом смотрела прямо ему в глаза. Он вдруг увидел, что в ее взгляде нет страха. Зато много ярости и обиды.

– Закройся, бесстыдница! – опомнилась домработница. – Ты совсем совесть потеряла?

Она бросилась к кровати, схватила полотенце и накинула девушке на плечи. Кирилл стоял, будто парализованный. Чувство вины за причиненную Лике боль, сжигало его изнутри. Он вообще не понимал себя и свои эмоции. Как говорила домработница, надо было вызвать полицию или, на крайний случай охрану, а он медлил в нерешительности. Кирилл встряхнул головой, прогоняя наваждение.

– Иди, оденься, – он показал рукой на гардеробную. – И футболку поменяй.

– Там нет футболок, – тихо сказала Лика.

– Откуда ты знаешь? – Мария Владимировна сделала круглые глаза. – Ты уже была в этой комнате?

– Не помню. Но все мне кажется знакомым. Вот в этом ящике должны лежать лекарства, – девушка сделала паузу, – я так думаю.

Лика, придерживая полотенце за края, подошла к прикроватной тумбочке и открыла ее – пусто.

– Ой, я ошиблась! – в глазах девушки мелькнуло радостное удивление. – Значит, я точно здесь никогда не была. Понимаете! – Лика переводила взгляд с Кирилла на домработницу. – А я думала, что схожу с ума.

Кирилл с Марией Владимировной переглянулись. Домработница лихорадочно перекрестилась. Она подошла к девушке и осторожно коснулась ее пальцем. Ничего не произошло. Тогда женщина подтолкнула Лику к гардеробной и сама пошла с ней.

О чем они там разговаривали, Кирилл не слышал, но внезапно наступившая тишина смущала его. Он боялся даже взглянуть на супружескую кровать, на вещи Вероники, лежавшие повсюду. Он подошел к большому зеркалу, которое выбирала сама его красавица жена.

– Дорогой, – возбужденно говорила она ему по телефону, – я нашла идеальное зеркало. Оно изготовлено методом Флоат.

– О боже! Вероника. Я сейчас так занят! – он тогда небрежно отнесся к восторгу жены, так как буквально через минуту ждал важного гостя, с которым планировал заключить деловой контракт. – Какой еще Флоат?

– Это метод изготовления зеркал, – не отступала Вероника. – Раскаленную стекломассу выливают на раскаленный металл, и охлаждаются оба материала вместе.

– Разве так важно, как изготовлено зеркало? – гость уже вошел в его кабинет в торговом центре и здоровался с ним за руку. Кирилл чуть ли не подпрыгивал от нетерпения, но бросить трубку на полуслове не мог.

– Конечно! Так достигается идеальная ровность поверхности и прозрачность стекла.

– Хорошо. Я согласен. Покупай свое чудо-зеркало.

Когда он вернулся домой в тот день, Вероника уже с гордостью показывала на свое приобретение. Она меняла наряды и с восторгом крутилась перед зеркалом, а он не мог налюбоваться ею.

Почему он вдруг именно сейчас вспомнил об этом разговоре, Кирилл не понимал. Он вообще чувствовал себя неуютно в их с Вероникой спальне. Без жены из этой комнаты ушла жизнь, как вытекала она по каплям и из самого Кирилла.

Дверь гардеробной отрылась и показалась Лика. Действительно, в одежде Вероники футболок не водилось. На девушке по-прежнему плотно сидели голубые летние джинсы, как Кирилл предполагал, с блошиного районного рынка, и роскошная белая блузка его жены, которая была слишком длинной для невысокой Лики. Именно поэтому спереди девушка завязала края узлом, а сзади оставила ткань лежать свободно.

– Можно я причешусь? – робко спросила она Кирилла.