Моя блестящая леди (ЛП)

Опереться ей было совершенно не на что. Розалинда мрачно оглядела колени Линча и заставила себя ухватиться правой рукой за его бедро. Паровой экипаж вновь дернулся, и Розе пришлось усилить хватку.

— Сожалею, — пробормотала она.

Он не открывал глаз и дышал ровно, размеренно. Сдерживая себя. Обуздывая свой голод, свои желания.

— Я тоже. — Скупая улыбка. Будто он не мог себе позволить большего.

Розалинда оттолкнулась и встала на колени, грудь Линча оказалась у нее прямо перед глазами. Твердый панцирь нагрудника был подогнан точно по фигуре, с почти вульгарно обрисованной мускулатурой. Под ним он носил черную рубашку, а сверху — длинный кожаный плащ.

Пахло только кожей. У голубокровных нет своего запаха, но некоторые из них предпочитали скрывать его отсутствие с помощью духов или чего-нибудь подобного. От Гаррета так просто несло одеколоном, впрочем, Розалинду это не удивляло. А вот Линч… Ни своего запаха, ни духов. Только слабый намек на кофе и что-то еще, с оттенком меди.

Кровь.

Он открыл глаза, словно удивляясь, почему она так медлит. У Розалинды перехватило дыхание, она вскочила на ноги и почти рухнула на свое сиденье. Чернота исчезла, своих демонов он действительно уверенно держал в узде. Впечатляюще. Кажется, она никогда не видела настолько хорошо владеющего собой голубокровного.

— Такое случается нечасто. Но я уже несколько дней без сна и не успел… получить питание перед тем, как мы выехали.

Тело его было напряжено, слова — едва слышны. Неужели ему неловко? Стыдно? Розалинда уставилась на него, воздух медленно покидал ее легкие. Она чувствовала себя почти на взводе, тело было готово спасаться бегством или сражаться. Но опасность миновала. Почему же это ощущение не проходило?

— Возможно, вам стоит носить с собой фляжку, — предложила она низким, хрипловатым голосом.

— Отличная идея.

Его тихий голос словно ласкал кожу. Роза заставила себя посмотреть в окно. Внешний мир был затянут туманом, в котором быстро мелькали газовые лампы. Архитектура домов стала более вычурной, появились кованые ограды и небольшие садики за ними.

Они почти на месте. Внезапно Розалинде стало невтерпеж. Ей хотелось выскочить из проклятой кареты, прочь от Линча. И не из-за страха, а из-за смятения, в которое он привел ее мысли.

Карета замедлилась, рокот паровой машины стих до шипения, испускаемого печью. Розалинда прижала ладонь к стеклу, выглядывая наружу. Она знала, что Линч наблюдает за ней. Чувствовала его взгляд кожей и даже позвоночником. Мысль об этом чуть не заставила ее панически рассмеяться.

«Думай о Нейте». Она смежила веки, отчаянно пытаясь представить мужа. Годами его образ преследовал ее, но сейчас она не могла его вызвать — только неясный силуэт и тень улыбки, когда-то завоевавшей ее сердце.

— Я никогда не причиню вам боли, — сказал Линч.

Нет сомнений, он нюхом чувствовал нервозность, видел ее в позе Розалинды. Но ошибался в причине.

Открыв глаза, она увидела, что стекло запотело от ее дыхания.

— Я знаю.

Она бы не позволила причинить себе боль. Глубоко вдохнув, отчего корсет впился в ребра, Розалинда выдавила улыбку:

— Это из-за кареты. Не выношу тесноты. Во всяком случае, долгое время.

Его проницательный взгляд не покидал ее.

— Не касаться рук. Не запирать вас. — Медленный кивок. — Постараюсь запомнить.

Наконец карета остановилась. Дверь открылась, и Розалинда едва не выпрыгнула на улицу. Ей отчаянно, почти панически хотелось выбраться наружу. Стены словно давили.

Появился Гаррет и удивился, обнаружив ее уже в дверях. Он машинально подал ей руку, неискренне улыбаясь. Красивый мужчина, но по ней — так слишком уж смазливый. Да, ей, очевидно, нравятся более темные личности.

Розалинда проигнорировала протянутую руку и сошла вниз, радуясь свободе. Вне кареты даже на душе стало легче. И юбки можно поправить.

Гаррет покосился на свою руку. Он явно давал понять, что считает это охотой — на нее, Розалинду. Каждое оскорбление с ее стороны лишь раззадоривало его, к ее досаде.

— Ей не нравится, когда ее касаются. Во всяком случае, рук.

Линч выбрался из кареты с завораживающей грацией.

Она встретилась с ним взглядом. Ей показалось, или на его губах действительно играла тень лукавой улыбки? И ледяные глаза действительно чуть-чуть оттаяли и смотрели с теплотой?

— Разумеется. — Гаррет отступил, сверкнув зубами.

Один удар ее искусственной руки, и эти блестящие белые зубки рассыплются по брусчатке. Розалинда от этой мысли ухмыльнулась, и Гаррет улыбнулся в ответ, несомненно, считая, что добивается успеха.

Теплота исчезла из глаз Линча, словно там ее никогда и не было.

— Идемте. — Командир ястребов щелкнул пальцами и двинулся в сторону дома. — Гаррет, прекрати соблазнять моего секретаря и займись делом. Миссис Марбери, не могли бы вы заняться тем, за что я вам плачу? Женские уловки почти так же несносны, как миазмы.

Да, тут никаких поблажек не жди.

Розалинда сначала сердито посмотрела ему в спину, а потом, подхватив юбки, поспешила следом.

— Вы мне еще ничего не заплатили. И поверьте, я ничуть не собираюсь прибегать к «женским уловкам».