Моя

— Слушай, Тём, я тут подумала, а если просто нормально попробовать поговорить с Егоровым? Без скандалов и всего такого. Просто реально прийти и пообщаться? Ну, хрень же полнейшая, так жить. Нет, выслушай, — остановила она мои намечающиеся возмущения. — Если Дан прав, и он реально любит Гальку, то… думаю, можно надавить тем, что если любит, значит, желает счастья. А сейчас выходит, что страдаете вы четверо. Полное безумие, конечно, но вдруг?

— Ты его не путай с нами, Лесь. Он воспитан иначе. Такие, как Егоров, скорее убьют, но своего добьются и не отпустят. Даже если сами страдать от этого будут. Потому что это их. Иначе бы он не стал смотреть, как любимая девушка страдает, отказываясь от собственного ребёнка. Не мучил бы её, не шантажировал. Так что не верю я в переговоры. Да и в любовь его — тоже. Скорее, у него самолюбие взыграло, что ему предпочли другого. Решил проучить Лину и доказать себе, что он может получить всё, что захочется.

— Наверное, ты прав, — вздохнула Олеся. — Просто вся эта ситуация, каким-то абсурдом отдаёт. А больше всего мне его, — кивнула на малыша, — жалко. Вы взрослые люди, сами способны за себя постоять, если что. А вот он… Он страдает. По-настоящему. Единственный из вас четверых. И так не должно быть.

— Да кто ж спорит, Лесь? — присел я рядом с ней. — Да только… она беременна от него. Он её теперь уж точно не отпустит. Хоть стреляйся.

— Вот и вот, Тём. Как бы твоя медовая на эмоциях и гормональных сбоях действительно чего такого не учудила.

Уставился на подругу с недоверием.

Лина? И самоубийство?

С другой стороны, мы ведь не знаем, что Егоров с ней творил все эти годы… как ломал… даже самые стойкие порой теряют веру и желание жить.

— Лучше бы ты молчала, Лесь...

ГЛАВА 15

Дни потянулись тоскливой веретеницей.

Один, два, пять, неделя…

Единственный, кто скрашивал мой досуг — Антошка. И то лишь по вечерам, когда возвращался из садика и с лечебных процедур. До этого я полдня сидела в детской на полу или стояла возле окна, как сегодня, и смотрела на заснеженный сад, вспоминая, как весело мы проводили время с сыном. Нет, я не жалела, что отдала его Артёму, но менее больно не становилось. Словно мне сердце выдрали тем вечером.

Каждое утро я просыпалась со страхом токсикоза, как верного признака того, что всё же забеременела. Но на моё счастье, ничего такого не произошло, да и месячные пришли. Можно было вздохнуть свободно. А вот о дальнейшем лучше не думать...

От мыслей отвлекло появление работницы этого дома. Завидев меня здесь, она недовольно поджала и без того свои тонкие губы.

— Сейчас будут подавать ужин. Ваш брат тоже только что вернулся домой, — известила она меня, на что я согласно кивнула.

Домой…

Нет у нас с ним дома. И уже давно. А тот, который есть — лишь номинальное название, не больше.

Конечно же, свои мысли оставила при себе. Как и всегда.

— Спасибо. Я сейчас буду, — поблагодарила я её, оставшись пребывать на месте.

За окном начал падать снег, который в свете единственного фонаря воспринимался настоящим волшебством.

— Станислав Николаевич тоже уже вернулся, — раздалось неожиданно рядом, отчего я вздрогнула, с опаской покосившись на остановившуюся сбоку женщину.

— Хорошо, — снова кивнула и развернулась в сторону выхода, собираясь уйти, но тихий голос работницы Егоровых вынудил задержаться.

— Я знаю, что Стас далёк от идеального, но он не так плох, как вы его воспринимаете, — сделала неожиданное заявление.

Я уставилась на женщину с недоумением. Обычно она говорила кратко и только по делу, а чтобы просто пообщаться с кем-то? Никогда! Поначалу я этому удивлялась, а потом привыкла и перестала даже замечать её.

— Ваша проблема в том, что вы изначально воспринимали все его действия в штыки. Ни единой возможности ему не оставили проявить себя как-то иначе, — продолжила делиться своим мнением Елена Анатольевна.

— То есть это я виновата? — уточнила я со скептическим смешком.

— Отчасти, — согласилась со мной женщина.

Я даже дар речи потеряла от подобного заявления.

— Знаете, Стас ведь с рождения не нужен был своим родителям. Они видели в нём лишь средство преумножения капитала в будущем. Не больше. Мать вовсе гуляла направо и налево, не стесняясь ребёнка и мужа. Поэтому воспитанием мальчика занимался дед. Муштровал его так, чтобы тот вырос достойным молодым человеком. Я помогала. И всё было хорошо, пока Стас не встретил вас.

В очередной раз уловила обвинение в её словах по отношению ко мне.

Едва не нагрубила в ответ.

Конечно, кто ж ещё-то может быть виноват? Только я!