Моя

Что за странное поведение? И чего он здесь забыл? Да ещё в такое время? Вот никогда не поверю, что это случайность. Если две прошлые встречи — да, то сегодняшняя… уж слишком странное совпадение.

— Но-но, девушка замужем, — пригрозила Водянова Атёму. — Можно только смотреть. Руками не трогать. А то знаю я тебя. Чуть отвернёшься…

— Вот зачем вы на меня наговариваете, Алёна Владиславовна?

— Да-да, расскажи, как жил евнухом всё это время, — нисколько не прониклась невинным видом своего бывшего студента преподаватель.

— Ну, не евнухом…

— Вот и я о том же. Уверена, когда ты женишься, половина мужиков нашего города вздохнут спокойно.

— М-м… Что-то мне подсказывает, что здесь лучше промолчать, — широко улыбнулся Акимов, разведя руками.

— Ну, я так и подумала, — покивала с умным видом Алёна Владиславовна.

Артём на это показательно закрыл рот на "замок" и ключи выкинул через плечо.

— Вот так и молчи, пока я не вернусь.

Конечно же, стоило женщине покинуть зал, как Акимов потёр ладони, предвкушающе улыбаясь.

— Чёрт, всегда мечтал это сказать, так что извините, — радостно ухмыльнулся он. — Я не понял, а чего все замерли? А ну, упал, отжался каждый по полтинничку! Минута пошла!

Естественно, все невольно задумались об адекватности гостя.

Шутка ли, пятьдесят раз за минуту отжаться. И ладно ещё парни, а вот девушки…

— Шутка такая? — выдохнула наша первая красавица факультета.

Брюнетка, к слову, с раскосыми глазками бледно-голубого цвета. В общем, я и так темноволосых девиц не жаловала с некоторых пор, а теперь, так и подавно. Потому что Артём тут же завис на разглядывании говорившей.

— Почему? Не так уж это и трудно, если вы усердно занимались прошлое учебное полугодие, пусть и по два-три раза в неделю всего.

— А вы сами-то столько отожмётесь за минуту? — подал голос один из парней с высокомерной усмешкой.

Акимов одарил его задумчивым взглядом.

Я же на такой вопрос невольно фыркнула. Нашёл кому спор предлагать.

— Что ты там фыркаешь, Егорова, — прилетело уже мне. — Ты и двадцать раз отжаться не можешь. Не то, что пятьдесят.

Не могу и не делаю — разные вещи. Мне же нельзя выделяться. Да и не хотелось. Но о том, конечно же, умолчала.

— Серьёзно? — удивился Артём. — Помнится, полтора года назад ты с лёгкостью могла и сто раз отжаться, — добавил задумчиво, обследовав моё тело пристальным взором.

Невольно втянула живот, прикрыв его руками.

Располнела я, да. Не спорю. Как там говорят? От хорошей жизни!

— М-да… — вынес вердикт увиденному мужчина.

— А вы… знакомы? — полюбопытствовали девочки.

О да-а… сказала бы я… как мы знакомы… в каких позах и по сколько раз.

— Я работал учителем физкультуры в её школе когда-то. Так что, да. Помню её ещё совсем... девочкой.

И вот явно "девочка" являлась намёком далеко не на возраст.

Издевается, не иначе!

Или нет…

Просто стоило посмотреть ему в глаза, как снова упала, утонула, пропала, умерла и воскресла. Потому что светло-карий взор потемнел и теперь больше напоминал чернильную бездну.

Да что с ним такое?!

Зачем он это делает?

Ведь специально провоцирует, теперь уже точно знаю. Но для чего, никак в толк не возьму.

Неужели, действительно месть?

Но уж слишком жестокая.

Пусть бы просто убил. И то лучше.

— Это было слишком давно, Артём Николаевич, — отозвалась я глухо, отвернувшись.

— Разве?

— А нет? — снова посмотрела на него.

На этот раз устало и равнодушно.

— Как видите, сто раз отжаться, — убрала руки с живота и указала на свою талию, — уже не про меня. Как и пятьдесят…

— Ваш преподаватель, Добровольская, считает иначе. Значит, так оно и есть.

Моя старая фамилия из его уст отразилась во мне тысячекратной болью. Одновременно вернуло в то беззаботное время, где я была счастлива, и тут же ударило о земную твердь, выбивая воздух и лишая всех крох разума и сдержанности.

— Чёрт с тобой! — процедила я сквозь зубы. — Надо отжаться. Да пожалуйста!

Чуть ли не упала на пол, на выставленные ладони и принялась отжиматься. Быстро, чётко, как он учил когда-то. Удар сердца — один жим. Все назначенные Водяновой шестьдесят раз. И никаких слёз и истерик. Никакой слабости перед ним. У меня всё хорошо. Просто замечательно.

— Ну, ничего себе, — раздался со стороны входа изумлённый возглас от преподавателя. — А говорила "не могу".

Алёна Владиславовна подошла к нам вместе со своим мужем — тренером парней.

— Хороша, — цокнул языком тот.

— Теперь я могу идти? — поинтересовалась я, вновь поднявшись на ноги. — Ведь незачёт мне больше не грозит?

— А ты говорил пятьдесят раз за минуту, — подмигнул Артём парню, с которым спорил.

— Ну, ты, Егорова, даёшь, — восхищённо протянул тот. — Слушай, а может ты…

— Не может. Считайте это единичной акцией, — ухмыльнулась я горько. — Так сказать специальное представление для одного зрителя. Надеюсь, вы довольны, Артём Николаевич?

— Нет. Но ты же не станешь повторять на бис, правда же?

— Повторять… — посмаковала я это слово. — Вы правы. Повторять не стоит, — вновь взглянула на него.

— Я так и подумал, — кивнул он. — Евгений Робертович, а я к вам, — переключился на тренера парней.

Оба тут же направились в сторону, где их никто не мог подслушать.