Мой злой Фей

Наталья

— Привет дорогая, — голос у Лики усталый, но счастливый, — как дела? Как мой будущий крестник поживает?

— Привет. Отлично, — не торопясь выхожу из лифта и бреду к стеклянным дверям,  — с утра был тих, а сейчас разбушевался.

— Это он мамке своей неугомонной намекает, чтобы завязывать с работой и идти домой, отдыхать

— Уже иду. Сама-то как? Юляха что делает?

— Занимается новой игрушкой — моей косметичкой, поэтому у меня есть пять минут свободы. Я, кстати, вещи Юлькины собрала, как и договаривались. Когда заберешь?

— Да прямо сейчас! — киваю, обрадовавшись внезапной идее. Домой идти почему-то не хочется. Сегодня меня тянет к людям, а поездка к подруге — самое то

— Много там добра? — прикидываю, как домой все это транспортировать буду.

— Прилично, — задумчиво произносит подруга, пытаясь прикинуть объемы, — пакетов пять точно, битком набитых!

— Женька дома? — мне бы снести их к машине, а дома таксиста бы напрягла, чтобы в квартиру доставил.

— Нет, — расстроено отвечает, — он сегодня до ночи, на совещании. Может, тогда до следующего раза? И вообще, что я глупостями то страдаю? Я его напрягу, и он сам тебе все привезет и в квартиру затащит! Точно! Так что не переживать.

— Поздно, Лика, поздно, — произношу гомерически мрачным голосом, — мне уже приспичило — хочу вещи детские поперебирать, слезы умиления попускать, так что сегодня приеду за ними. Жди.

— Наташ! Там реально много и тяжело!

— Ничего, — киваю уверенно, —  что-нибудь придумаю!

— Что тут придумаешь? — недовольно ворчит подруга.

— На месте разберемся. Все, давай, скоро буду.

Телефон отключаю, в сумку бросаю, попутно пытаясь найти перчатки в ее бесконечных недрах, а когда взгляд снова поднимаю, то обнаруживаю рядом с собой Фея.

Сердце делает резкий кульбит и падает вниз, в желудок, который тут же начинает протестовать. Интересно, если меня вывернет наизнанку это отпугнет Лукьянова, и он наконец оставит меня в покое?

Злыдень хмуро смотрит на меня, потом бросает короткое:

— Поехали!

Я аж спотыкаюсь:

— Ку…куда?

— Ту...туда! — передразнивает и, распахнув передо мной дверь, кивает на улицу, — я тебя отвезу к твоей подруге.

Внезапно.

Злыдень повезет МЕНЯ по МОИМ делам? Это что-то новое и невероятное. Это просто шок.

Наверное именно по этому забываю все слова, все колкости, которые было бы уместно сейчас ввернуть, чтобы отшить его. Забываю о своем решении держаться от него подальше и покорно иду следом, в полнейшем недоумении рассматривая его спину.

На улице уже темно, красивый зимний вечер, редкие снежинки поблескивают в свете фонарей, мирно падая на землю и создавая иллюзию доброй волшебной сказки. Может, сплю?

Злыдень садится за руль, я усаживаюсь рядом с ним, и вместо того чтобы думать конструктивно и анализировать просто зависаю, глядя на него. Глазами хлопаю, и ничего вокруг кроме Тимофея не вижу.

Из этого состояния меня выводит сам Фей, когда несколько раз щелкает пальцами прямо перед мои носом:

— Ау, Наталья. Очнись!

Дымка, наваждение исчезают, и я, словно нахохлившийся воробей, тянуть за ремнем, чтобы пристегнуться, при этом чувствуя себя как минимум глупо. Это все гормоны, не иначе!

— Куда едем? — прохладно интересуется, заводя машину.

Я называю Ликин адрес, и Лукьянов, ответив кивком, выезжает с парковки.

Странное ощущение, когда едешь с человеком в машине, а что говорить не знаешь. Да я с обычными таксистами проще на контакт иду, чем с ним! Да с кем угодно, проще чем с ним! Только украдкой взгляды на него бросаю и молчу, нервно сцепив руки на коленях.

Тимофей в мою сторону не смотрит, следит за дорогой, время от времени хмурится, наверное размышляя о том, на кой фиг вызвался меня куда-то везти.

— Я, конечно, очень благодарна тебе за помощь, — все-таки начинаю разговор, — но чем вызван такой аттракцион неслыханной щедрости?

Он отвечает не сразу, молчит пару минут, а потом отстраненно отвечает:

— Я не уверен, что ты говоришь правду, — пронзительный взгляд в мою сторону, отчего екает где-то внутри, под ребрами,

— Опять приступ мнительности? — интересуюсь с ехидной улыбочкой, хотя улыбаться совсем не тянет. После нашего последнего разговора я уже всю голову сломала, пытаясь найти выход из этой западни. Да, я выиграла время до рождения, а что потом? Он ведь не отстанет! Неугомонный! Радоваться должен, что никаких претензий не предъявляю, ничего не прошу, а он вместо этого мозг мне выносит!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ребенок вполне может быть моим, и я должен убедиться, что все хорошо.

Ах, надо же какие мы заботливые!

— Он не твой, — устало вздыхаю, откидываясь на удобную спинку, — я же говорю. Хочешь расписку напишу? Тем более кроме тебя в моей жизни есть другие мужчины…много мужчин. Толпа!

— Отличный вариант. Но, извини, не верю, — он спокоен как удав, а я наоборот становлюсь нервной, дерганной.

— Почему? Ты уверен, что после тебя, такого распрекрасного, на других и смотреть не захочется? — не могу сдержать иронии.

— Нет. Я уверен в том, что ты гораздо разборчивее, чем хочешь казаться. И требовательнее...и умнее.