Мой замок

– Ну, что ты так хмуришься? Ты же победил, – убеждал его сэр Конрад, хоть его губы и вздрагивали от сдерживаемого смеха. – Это мне надо бы стыдиться. Правильно надо мной графиня смеялась... Гениальный стратег! Полководец! Двадцать лет в сражениях! – он все-таки не выдержал и захохотал.

Глядя на него, засмеялся и сам Торин. В конце концов, фарс есть комедия. А что никто не убит, так это ведь еще лучше. И главное – нет больше банды Фиц-Борна!

Отсмеявшись, командир рыцарского отряда заговорил серьезно:

– Самое веселое, что вы вовсе не ошиблись. Этот негодяй Фиц-Борн служил герцогу Саймнелу, чьи владения не граничат с вашими только потому, что между вами вклинились земли аббатства. Вероятнее всего, Саймнел и есть тот враг, о котором вы говорили. Он дал Фиц-Борну манор на самой границе, так что от него до ваших земель – две мили через холмы. Земля там плохая для полей, вот и лежит пустая. Монахи там иногда только ягоды собирают. Вот Фиц-Борн и прятал там целый отряд наемников. Платил им Саймнел, и они выполняли для него всю грязную работу: расправлялись с крестьянами, ловили беглецов и еще грабили на дорогах.

– Саймнел, значит. Ну-ну, – граф тоже перестал веселиться. – Врага надо знать по имени и в лицо... А откуда ты все это знаешь?

– От Фиц-Борна. Он оказался редким трусом. Впрочем, разбойники редко бывают храбрецами. Мне почему-то кажется, он решил поменять хозяина.

– Это на меня, что ли?

– Вот именно. Все как вы говорили: он считает вас более грозным, чем Саймнел. И не видит ничего трудного в том, чтобы переметнуться на сторону сильного. И самое противное, что он верит: вы его примете. По его словам, он не сделал вам ничего плохого: даже оружие на ваших людей не поднял.

– Это верно... – сэр Конрад задумался.

Бескровная победа, как ни удачна она была сама по себе, создала проблему. Что теперь делать с четырнадцатью подонками, на чьей совести, если она еще жива, десятки человеческих жизней? Устроить суд? Бесполезно, да и опасно. У этого Саймнела, черт бы его побрал, наверняка есть союзники. С одним графом Арденом они справились, попытаются то же сотворить и с другим.

Сэр Конрад вообще не любил открытых разбирательств. Выставлять на всеобщее обсуждение разные злодейства, выявлять их причины и, чего доброго, находить оправдание... В бытность свою правителем и верховным судьей он предпочитал решать дела самолично. Государь может позволить себе быть и справедливым, и милосердным. Карать не преступление, а преступника и миловать тех, кто способен оценить милость. И не подвергать свой суд сомнению сторонних наблюдателей.

– Придется придумать что-то особенное, – вздохнул он. – Ты знаешь, возможно, некоторых из них можно будет оставить у нас. Я имею в виду, в каменоломне. Там как раз людей мало.

– Еще чего не хватало! – возмутился Мак-Аллистер. – Это же сброд! Они по-человечески жить не могут. Передерутся, друг с друга рубаху сдирая. В неволе прожить могут только те, кто заботится о товарищах. Как вам отлично известно. Мы только-только этих несчастных рабов в человеческий вид привели, а теперь снова к ним подонков прислать?

– Не всех, – возразил сэр Конрад. – Только тех, кто, как ты говоришь, способен жить по-человечески. Мой опыт показывает, что из каждых десяти преступников двое-трое все-таки остаются людьми.

– Ну ладно, – уступил Торин. – Двое, трое... Это еще возможно. А с остальными что делать? Тюрьмы у нас нет. Отпускать их я не согласен. Отослать королю, пусть на галеры сажает?

– Галеры далеко. Туда пути две недели, кого я с пленниками пошлю? У меня люди не лишние.

– А пусть сами идут, – пошутил Торин. – Скажем им, что король армию набирает, наемники в цене. И письмо дадим, рекомендательное: мол, посылаем вам десять преступников, делайте с ними, что хотите. А сами они читать не умеют. Так что пойдут, как миленькие!

– Пойдут. А по дороге станут убивать каждого, у кого сапоги целые. Просто по привычке. Торин, нельзя их отпускать!

– Будто я сам не понимаю. Ну что ж, пусть сидят пока взаперти. Есть даже, где: в той горе, где живут рабы, есть одна подходящая пещерка. Маленькая, но пусть этим лбам тесно будет. Может, научатся как-то жить вместе. А там даже проточная вода есть. Так что давать им кашу раз в день, и вся забота. Завалим вход большими камнями и будем подавать еду через отверстие в потолке.

– А они поднапрягутся и растаскают твои камни...

– Пусть напрягаются. Выход оттуда только в подземный ход. Щель в потолке узенькая, да и добраться до нее можно только, если одному на другого стать. А уж если они настолько исправятся, что станут дружно работать, значит, научились по-людски жить. Тогда, так и быть, пущу их в каменоломню.

– Неплохое решение. Но не для всех. Атамана я туда пускать не хочу.

Знаешь, Торин, может быть, я не прав. Судьба может вертеть каждым, и королями, и пастухами. Я тоже побывал, как говорят, на самом дне... И ты побывал. Но когда человек, у которого есть и дом, и земля, и некоторая власть, превращается в такого вот Фиц-Борна, я не прощаю.