Мой волк! Что хочу, то и делаю

Я рот руками закрыла, не ожидала от неё.

— Я за честную конкуренцию, — выступает Соня, и Наташа её поддерживает.

Всё, нет подруг, Лерка на всех зыркает глазищами, она знает, как получить мужика… а я нет.

Слушаю их гнилые разговоры, становится невыносимо душно. Плохо мне от ревности. Хочется закричать, что Ваня мой, но не могу, потому что не уверена в этом.

— Криська, а то что? — вдруг спрашивает меня Лера. — Что думаешь о нашем мастере?

— Вот, что значит высшее образование. Пришёл и сразу мастер, — с трудом скрываю раздражение.

Девчонки смеются надо мной и продолжают спор, кому мой сожитель достанется.

Взяв коробку в руки, я выхожу из мастерской и направляюсь в кабинет мастера. Там стоит у письменного стола Егор что-то объясняет нахмуренному Ивану. Его не постеснялась и, размахнувшись, кинула коробку с обувью в Соколова.

— И не надо мне!!! — на грани слёз, закричала в растерянное лицо Ивана Ивановича.

— Петрова! Ты охринела! — возмущается Егор, собирая обувь в коробку. — Ты что делаешь?

— Мой мастер! Что хочу, то и делаю, — расстроено выдаю я и, развернувшись, убегаю в мастерскую.

Ни у кого нет рабочего настроения. Егор собирает золото, и мы дружно идём в столовку обедать. Все уходят, а я заворачиваю в сторону раздевалки с ужасом представляя, как одеваю рваные кроссовки, возвращаюсь в комнату, а Ваня собирает свои вещи и уходит… к Лере или к Кате. На глаза накатывают слёзы. Вот так девочки разрушают своё счастье. Я даже не хочу здоровой конкуренции. Ну, не могу я так! Да и зачем нужен такой мужчина, за которого бороться надо? Пусть, как тряпка на драчку собачкам достаётся. Пусть, как скотину от одной к другой толкают…

В раздевалке сидит Иван с обувной коробкой в руках.

— И что это было? — очень строго спрашивает он таким голосом, что я, оторопело, вытягиваюсь по струнке и сильно краснею, потупив глаза. — Малыш, давай, колись, что произошло?

Все мои смелые мысли улетучиваются в мгновение, мне очень стыдно за содеянное, за несдержанней порыв гнева и ревности. А он опять улыбается по-доброму, и становится ещё хуже, я раскаиваюсь.

— Надо рассказать, а то идти мне некуда, я уже привык к твоему чайнику и диван понравился.

— А я? — оно само спросилось, и я краснею ещё сильнее, чувствуя, что ушки просто сгорают в ярком пламени.

— Ты в первую очередь. Так что случилось?

Я бы не ответила, но он подходит ближе. Очень близко так, что я чувствую его запах. Запах его лосьона для бритья, его личного бархатистого аромата.

— Кто, что сказал? Быстренько мне рассказала, — последнее сказано таким командным голосом, что я сдаюсь

— Девчонки спорят, кому ты достанешься. С кем ты спать будешь, — мямлю я, принимая коробку, которую он пихает мне в руки.

— А с кем я сплю? Отвечай!

— Со мной, — ною я.

— И все девчонки в обломе, я с тобой живу. Надо пойти, отметить уход вашего Саныча. — Его руки ложатся мне на плечи, и я вздрагиваю. — Это дань уважения.

— Я домой, — голос мой совсем тихий.

— Может, подождёшь, я быстро?

— Не спеши, я пешком пойду, — в глаза я ему не смотрю.

— Хорошо, — чувствую, как он меня целует в волосы.

Он уходит, а я ещё долго стою, задыхаясь от личного счастья. Отдохнув от происшествия, переобуваюсь и направляюсь на выход.

Всё так по-весеннему прекрасно от запаха, до луж, на которых растаял лёд. Мои потрясающие новые ботиночки на шпильке, и свет дневной всем даёт их разглядеть, не вечером я возвращаюсь. Мне хорошо на душе, потому что нет недосказанности с Иваном, он успокоил меня и в каком-то роде подбодрил.

На меня смотрят молодые люди, со мной пытаются познакомиться, а я иду с загадочной улыбкой, в лёгкой влюблённости, и радуюсь, что есть они: весна, любовь, Иван и новая обувь.

Он догоняет меня почти у самого здания, где располагаются комнаты общежития. С ним уже кто-то здоровается из парней на площадке, успел познакомиться. В руках у него пакет с продуктами.

— Фух, еле смылся.

— Ваныч! — доносится с площадки. — В баскетбол?

— Сейчас, продукты закину! — кричит Ванечка, и я встаю на цыпочки, становлюсь ещё выше, целую его красивые губы. Глаза его от моего мимолётного поцелуя начинают сверкать и становятся, как безлунная ночь совершенно чёрными. — Посмотришь, как мы играем? — Он опускает глаза, рассматривая меня с ног до головы и хмурится, и злится. — Ты что, опять падала?

— Я всегда падаю, Ванечка, — безразлично отвечаю я и опять его целую. — Первый подвиг засчитан.

День второй. Второй подвиг Ивана

В комнате не холодно, я проснулась, потому что сплю по привычке в пижаме, а рядом лежит парень, как печка и греет всё вокруг. Мне стало жарко.

Всем известно, что в два часа ночи лучше не о чём не думать, если просыпаешься. Но я не могу! Что же за обувь такая, что все на неё уставились? Рукой достаю до подоконника, нащупываю свой телефон. В интернете набираю название фирмы, и мои глаза растут, растут от удивления.

— Что за балет в два часа ночи? — недовольно ворчит Иван.

— Ваня, — растеряно хнычу я. — Ты столько денег в долг взял?