Мой Ванька. Том второй

– Александр Николаевич, мне не за что вас прощать, – тихо говорит она. – Знали бы вы, как я вам благодарна… за Таньку. Она ведь теперь совсем другая! Как она дома сидит и занимается! Она многому у вас научилась. Её уважать стали. Даже к нам домой за помощью приходят! А ваш будущий ребёночек – это вовсе не грех. Это от её большой любви к вам! Я это знаю!

– Вы не волнуйтесь, – бормочу я. – Я Танюшку и сына никогда не брошу…

– А я и не волнуюсь. Вы – Божий человек! Это все говорят. Я знаю тоже, что вы её не бросите. От этого мне даже перед вашей женой совестно, поверьте…

Подходит отец Михаил.

– Здравствуйте, Александр Николаевич! Наслышан о вашем приезде.

Мы обмениваемся очень тёплым рукопожатием.

– Отец Михаил, ваш подарок стоит у меня на столе в кабинете, там, где я пациентов принимаю. Спасибо вам!

– Это вам спасибо! Спасибо, что людей не обманули. Ждали они вас! Мне уже рассказали, сколько их к вам в первый же день пришло. А образок… Он вам всегда помогать будет. Даже когда вы здесь.

– Отец Михаил, я вообще-то пришёл поговорить с вами. Может, покаяться… Может, исповедаться… У вас найдётся на меня время?

– Найдётся. Пойдёмте!

Снова та же комнатка с простым столом и иконой. Медленно рассказываю всё. И про Таню, и про своё вчерашнее лечение парня, чью бабушку этим лечением я фактически убил.

– Вот… Я с этим к вам и шёл…

Отец Михаил, который во время моего рассказа с тёплым вниманием слушал меня, держит некоторую паузу, продолжая смотреть мне в глаза.

– Что я вам могу сказать, Александр Николаевич, – наконец говорит он. – Господь оценивает деяния наши по помыслам нашим, намерениям нашим и результатам. Поэтому даже такая смерть, то есть смерть человека, Им обречённого, смерть, произошедшая во имя жизни молодой, ещё безгрешной, не может считаться грехом. А насчёт Тани… Тут, конечно, трудно оценивать. Хорошо, что вы каетесь. Хорошо, что не оставите её своими заботами. И хорошо, что она стала на путь верный. Вспомните Марию Магдалину! На весах Господних наши добрые дела – с одной стороны, а грехи – с другой… Но вы должны благодарить Господа за его помощь и ту твердую руку, которой Он направляет вас в делах ваших праведных.

Он троекратно меня крестит.

– Спасибо, отец Михаил… Знаете, Кирилл Сергеевич мне почти то же самое вчера по телефону говорил. Я с ним тогда не согласился.

– Глубоко уважаемый мной Кирилл Сергеевич – чистый и добрый человек. Жаль, что мне с ним, по его занятости, мало приходилось общаться…

– Он что – верующий?

– Он, как и вы, – не ведает… – батюшка мягко усмехается.

– Мы с ним никогда об этом не говорили…

* * *

Сижу в своём кабинете в больнице. До приёма ещё пара часов. Всё-таки как приятно поговорить с отцом Михаилом! Такая благость… Может, он и прав в оценке случившегося? Хорошо бы… Вроде можно и успокоиться.

Только история с сыном Светы мне не даёт покоя. Помня Ванькино задание, я пытаюсь понять, как можно узнать, где находится Коля. Может, позвонить в Якутск Васильеву, приезжавшему сюда решать вопрос с главврачом? Может, он сможет мне помочь? Только вот где же у меня его визитка? Ах да! Я же её Тане отдал!

В кабинете главврача набираю телефон в Якутске.

– Афанасий Никанорович, здравствуйте! Елизов Александр Николаевич вас беспокоит.

– Здравствуйте, Александр Николаевич! Вы откуда звоните? Из Питера?

– Нет, из Булуна. Я сюда, как и обещал, поработать приехал. Афанасий Никанорович, сначала спасибо вам за помощь моей протеже.

– Что вы, Александр Николаевич! Ваша Татьяна оказалась так хорошо подготовлена, что мне вмешиваться даже не пришлось. Она поступила сама. Но памятуя о вашей просьбе, я готов курировать её дальнейшее обучение. Вы не сомневайтесь!

– Спасибо, Афанасий Никанорович! У меня ещё одна просьба. В один из приютов Якутска месяца три назад привезли из Булуна осиротевшего мальчика. Его Колей зовут, фамилия Паршев. Ему около шести лет. Помогите мне и моему младшему брату его найти. Мой младший брат Иван был знаком с матерью мальчика, а теперь хотел бы его усыновить.

– Извините, Александр Николаевич, а у вашего брата нормальная семья? – следует осторожный вопрос.

– В каком смысле?

– Ну жена, дети есть?

– Пока нет… А это имеет значение?

– Конечно! Если он не женат, то ему никто не позволит усыновления. Это я вам как государственный чиновник говорю. Но про этого Колю я обязательно узнаю и сам вам позвоню в Булун.

– Спасибо, Афанасий Никанорович!

Заходим с Таней в палату посмотреть, как дела у моего пациента. Он нас встречает стоя у кровати. Цвет лица уже нормальный.

– Ну как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я через Таню.

Он что-то ей говорит по-своему.

– Он говорит, что ему теперь не холодно, – переводит она. – Ещё он говорит, что ему перестала сниться его бабушка.

– Она наконец его отпустила, – комментирую я для Тани. – Ты, пожалуйста, контролируй его. Надо ему помочь.

– Поняла.

Ставлю парня перед собой. Подкачаем его энергетически, потом выровняем поле… Дальше он всё сам сделает.

Делаю пассы руками. Лежащие в палате наблюдают. Вообще-то я редко делаю такие вещи на людях. Парень что-то начинает говорить.