Мой Ванька. Том первый

– Сашок! Как ты насчёт по стошке? – тепло спрашивает Дмитрий Иванович за ужином.

– Согласен…

Сам себя слышу будто со стороны. Голос какой-то уставший. Естественно! Но надо привыкать! Если я хочу, чтобы Ванька встал, то должен пахать! Пахать днём и ночью! И это будет искуплением моих грехов, моей вины перед ним.

– Чего ты к парню привязался? – ворчит Надежда Михайловна, жена Дмитрия Ивановича. – Видишь, он из больницы не вылезает весь день!

– Тем более! Пусть отдохнёт. Слышал, что он там не только около Вани. Верка говорила, что у неё теперь хороший помощник появился.

Дмитрий Иванович ласково мне улыбается.

– Сашенька… Наверное, водочки тебе и вправду надо выпить, – Надежда Михайловна ласково проводит ладонью по моим волосам. – И спать потом.

Договорился с теми же летунами, которые доставили меня сюда, об обратном пути на двоих. Долго мне пришлось их уговаривать, чтобы нас с Ванькой в таком состоянии взяли. Правда, когда местные им рассказали про Ванькино приключение, согласились сразу.

– Ванюха! Скоро домой полетим! – заявляю я с порога палаты.

– Правда? – Ванька слабо улыбается.

– Угу. Только на особый сервис не рассчитывай. Полетим грузовым бортом, но прямо на Питер. Чтобы пересадок не делать.

– Саш… – Ванькин тон заставляет вздрогнуть.

– Ну что?

– А у нас… получится? – И в глазах такая боль!

– Обязательно получится! Ты мне веришь? Ты мне должен верить!

– Верю… – он вздыхает и сжимает мою руку.

– Молодой человек, я в вас верю, – Кирилл Сергеевич смотрит мне прямо в глаза спокойно и очень мудро. – Любовь должна его спасти. Только на это и может он надеяться.

Внутренне вздрагиваю. Моя любовь… Только на мою любовь он может надеяться. Это прозвучало как приговор.

– И ещё. Самое для него страшное – это простуда. Дальше – воспаление лёгких, дальше… Сами понимаете… Кровь бегает пока плохо.

– Понимаю… Не допущу.

– Потому и предупреждаю, – Кирилл Сергеевич жмёт мою руку. – Успеха вам с Ваней!

– Спасибо. Можно вам писать?

– Конечно! Я буду ждать вестей от вас.

В самолёте Ванька лежит на носилках. Я сижу рядом.

Как нас провожали! Даже Кирилл Сергеевич пришёл на аэродром. И Ванькины ребята, с которыми я перезнакомился, и Дмитрий Иванович с Надеждой Михайловной. Короче – толпа. Будто делегацию провожали! И столько с собой надавали еды! Честно говоря, мне так грустно стало, что мы уезжаем от таких хороших людей… Вот Ванька встанет, и мы сюда ещё обязательно прилетим. А может, вместе с Ванькой работать будем…

Грузовой Ил-76 хорош тем, что у него брюхо отапливается, поэтому не холодно. Даже тепло…

Ох-х… Что-то в сон тянет…

– Саш… Дай попить…

– Ага! Сейчас! – лезу в сумку за киселём Надежды Михайловны.

* * *

Уф-ф… Вот мы и дома. Спасибо летунам. Помогли даже с машиной. А тут я уже сам Ваньку на руках поднял до лифта и от лифта в квартиру. Он стал таким лёгким! Надо откармливать.

Ванька лежит на нашей тахте. Вернее, я, по совету Кирилла Сергеевича, сделал ему положение полусидя.

Занимаюсь на кухне.

– Ванюха! Ужинать! – несу ему на подносе тарелку с ужином и бокал с чаем.

Сам тоже переселился ужинать в комнату.

– Я знаю, зачем ты меня сюда привёз, – заявляет вдруг Ванька.

– Зачем?

– Чтобы уморить меня своей стряпнёй, – торжественно подкалывает он.

Именно торжественно! А я поймался. Ладно! Это добрый знак, если он шутит.

– Слушай, может быть, ты хотел, чтобы мы жили у тебя? – задаю я осторожный вопрос. – Я серьёзно!

– Саш… Ты всё правильно сделал. Я не хочу туда… Мне здесь как-то теплее с тобой…

Хожу по мукам. Это значит, я оформляю Ваньку здесь, в Питере. Стою с его документами в регистратуру районной поликлиники. Вокруг ворчат и иногда ссорятся раздражённые пенсионеры. Сам я ещё ни разу не обращался к районным медикам, и потому здесь мне всё незнакомо. Однако чуть ли не кожей чувствую напряжённое раздражение, наполняющее пространство. Несчастные люди, вынужденные посещать это заведение!

Вот и моя очередь…

– Чего вам? – спрашивает меня толстая тётка в окне регистратуры.

– Вот… – и подаю ей все Ванькины документы. – Что мне надо сделать, чтобы его оформить?

– Адрес? – не глядя на документы, повышает голос тетка.

Называю свой адрес.

– Что это? – её брови ползут вверх при виде Ванькиной прописки. – Это же не наш район!

– Ну и что? Он живёт у меня, я за ним ухаживаю!

– Молодой человек! Идите по месту жительства. Его прописки!

– Молодой человек! Не путайте регистратора! – начинает наседать на меня интеллигентный старичок сзади. – Все тут стоят и ждут, а вы отрываете регистратора от работы. Сами должны всё понимать!

– Но что же мне делать? Не могу же я таскать полупарализованного по всему городу? – не сдаюсь я.

– По месту прописки! Следующий подходите!

Меня оттесняют от окна.

Будь я поискушённее в этих поликлинических делах, может быть, я бы посопротивлялся, но, видно, придётся ехать в Ванькин район.

В Ванькином районе в поликлинике всё то же самое.

Узнав, что Ванька проживает не по месту прописки, регистраторша стала кричать, чтобы я шёл в поликлинику по месту фактического жительства.

Всё! Я озлился окончательно. Без стука вхожу в кабинет заведующей поликлиникой.

– Здравствуйте.