Мои телохранители

– Это неважно.

– Скажи мне, – тут тоже приходится включать тон Босса, потому что на просьбы да еще женским мягким голосом тут никто не реагирует. – Чем угрожали?

– У меня есть сын…

Арс отворачивается и замолкает, показывая, что не хочет оправдываться. Все равно слова не помогут, я тоже это понимаю, но детской верой верю, что есть другой выход и что я найду его.

– Он у них? Твой сын?

– Нет, я уже вывез его. Но я сдал столько данных, пока вытаскивал его, что уже не мог выйти. Не мог прийти к Боссу…

Его фразу заглушает рокот мотора. Я поднимаю голову и вижу, что к воротам подъехал еще один внедорожник, я почему-то сразу понимаю, что Арс зря упомянул Босса. Сработало как проклятье.

Меня прорезает страх подчиняющей волной, когда открывается задняя дверца и Олег спрыгивает на бетонную дорожку. Он приближается уверенными твердыми шагами с двумя мужчинами в черных пиджаках и оставляет от моей детской веры жалкий всхлип. Я смотрю на его заостренное лицо, на которое последние дни наложили темные тени усталости, и понимаю, что его невозможно будет остановить. Он сейчас просто-напросто отмахнется от меня, прикажет увести прочь и заставит Арса ответить за предательство.

А Босс тот человек, которого нельзя предавать. Даже, если угрожают твоему сыну.

– Он защитил меня, – я резко выпрямляюсь солдатиком и стараюсь привлечь внимание Босса.

Пусть смотрит на меня, а не на предателя. Я кидаюсь ему навстречу, чтобы осталась расстояние между ним и Арсом, и с трудом заставляю Босса остановиться. Я врезаюсь в его стальной корпус и запрокидываю голову, чтобы продолжать смотреть в глаза. Пусть в черные и почти чужие сейчас, пусть он сейчас не мой мужчина, а хозяин бизнеса, где крутятся смертельные ставки. Пусть, я все равно буду пытаться.

– Тебе здесь нечего делать, – его глухие слова падают на меня и что-то делают с моей способностью дышать.

Мне становится так мало воздуха, что я хватаю ртом пустоту и ищу возможность издать хоть звук. Босс же проводит ладонью по моему плечу и кивает охраннику, чтобы он забрал меня.

– Скоро всё закончится, Влада, – добавляет Босс. – Я скоро приеду.

Он уверен, что разговор окончен, и делает шаг вперед. Он передает меня в другие руки, но я просыпаюсь толчком и скручиваю ткань его дорогого пиджака в жгуты.

– Нет! – я срываюсь на крик. – Нет, Олег, только не он! Я не смогу простить этого…

Я бы не позволила себе ничего подобного в любой другой ситуации. Я не идиотка и понимаю, что нельзя кричать на Босса при подчиненных. Но у меня нет выбора, потому что истекают последние секунды жизни Арса. А он был добр ко мне, он не распускал руки, даже когда ему приказали сфотографировать меня обнаженной. Наоборот, он отвлек меня дружеской беседой и накормил, а потом сказал, что договорится с парнями, чтобы ко мне никто не лез.

Я помню как вчера. Такое невозможно забыть, это так много в их жестоком бесчувственном мире, что любое проявление человечности здесь на вес золота. Ты буквально замираешь от шока, когда чувствуешь чужое тепло или слышишь доброе слово. Именно так я замерла в тот день, когда Арс закончил снимать меня, и вдруг оказался приятным парнем, а не гнусным уродом с озабоченными шуточками. Он разогрел мне обед в микроволновке и смотрел с сочувствием, пока я пыталась протолкнуть кусок в горло.

– Только не он, – повторяю слабее и прогибаюсь под лютым взглядом Босса. – Боже, Олег.

Мне хочется плакать, ведь передо мной стена. Он закрывается от меня и опускает синие глаза на мои тонкие пальцы. Я впилась в его локоть до хруста ткани и не смогу отпустить, даже если сильно захочу. Меня парализует и выкручивает наизнанку одновременно, я должна что-то сделать, найти другие слова и достучаться до него, но как… Как, черт возьми?!

Он сейчас Босс и точка. Я могу еще сотню раз назвать его Олегом, но он в броне и в холоде. Он поджимает губы, делая их тоньше, и сглатывает свою первую резкую реакцию. Он явно не ожидал, что я позволю себе сорваться на крик, но пытается утихомирить внутренний шторм.

– Тебя отвезут, Влада.

Босс накрывает широкой ладонью мои пальцы и сжимает с силой. Меня прорезает короткая волна боли, я жалобно выдыхаю и прогибаюсь в коленях, становясь еще меньше рядом с его массивным силуэтом. Босс ослабляет хватку, но не отпускает. Он отводит мою руку от себя и перенаправляет ее к другому охраннику, который и должен меня отвезти. Тот делает шаг ко мне и попутно поправляет пиджак, чтобы спрятать коричневую наплечную кобуру. И правда, зачем нервировать паникующую девушку видом огнестрельного оружия.

– Не спорь, – Босс отзывается в ту же секунду, как я открываю рот. – Иди за охранником, он отвезет тебя, я приеду очень скоро.

Он прогибает меня одним голосом, уверенным, тягучим, по-мужски обстоятельным. В нет нет ни капли сомнения, но есть истекающее терпение к несмышленой девочке, которая вздумала ходить по самому краю. Это не мой Олег, это тот Босс из первых дней… Вспыхнувшая война за территорию пробудила ото сна его темную сторону, ту самую, о существовании которой я почти позабыла.

Почти.