Мой талисман

Глава 20

Берлин оказался серым, скучным городом. Даже нежная весенняя дымка проклюнувшихся почек слабо украшала его. Все было серым – дома, улицы, даже вода в реке с шипящим названием Шпре, серым было и настроение светлейшей княжны Черкасской. Неожиданно для самой себя она сделалась любимой подругой будущей великой княгини, чем вызвала ревность и зависть у всех членов российской делегации.

Императрица направила Ольгу с делегацией, которая должна была привезти принцессу Шарлотту Прусскую в Россию, спасая княжну от самой себя. Елизавета Алексеевна взяла с нее обещание не объявлять ни в семье, ни в свете о разрыве помолвки с князем Курским.

– Холи, никто не знает, как сложится жизнь, зачем самой провоцировать несчастья, – сказала тогда императрица. – Вы еще успеете испить свою чашу горя, зачем спешить. Господь милостив, возможно, ваши предчувствия вас обманывают, а подозрения – ложны. Юношеский максимализм обычно приносит только беды.

– Ваше императорское величество, мой брат сам рассказал вам о моей беде, когда просил о месте фрейлины для меня, – не решаясь спорить с императрицей, слабо сопротивлялась Ольга. – Он ведь сказал, что, возможно, служба при дворе станет для меня единственным доступным занятием, ведь я не смогу выйти замуж.

– Ваш брат – мужчина, – улыбнулась Елизавета Алексеевна, – и хотя я искренне люблю князя Алексея, но, как все мужчины, он видит жизнь женщины в черно-белом цвете. А наша жизнь полна оттенков. Когда-то то же самое сказал гетман Малороссии граф Разумовский о своей дочери Наталье, прося для нее места фрейлины у Екатерины Великой. Графиня Наталья была некрасива лицом и горбата, но государыня очень любила фрейлину Разумовскую, к тому же та была так богата, что женихи толпами приходили просить ее руки. Однако Наталья Кирилловна выбрала человека по сердцу, выйдя замуж за скромного вдовца – родственника нашей Катрин. И ребенка она тоже завела себе сама, самовольно увезла свою маленькую племянницу, дочку младшей сестры. Когда родители стали требовать ребенка назад, графиня пообещала, что сделает девочку единственной наследницей своего громадного состояния. Так она получила дочь, вырастила ее и выдала замуж за Кочубея, нынешнего министра. Мы с вами были на балу в их доме. Вы не обратили внимания на горбатую сухонькую даму в лиловом бархате? Так это – она.

– Я не знала, – удивилась Ольга, задумываясь над примером из жизни, приведенном императрицей.

– Она все решила и сделала сама, но сделала мудро, и теперь она счастлива, – продолжила свою мысль государыня. – Не нужно бросаться в крайности. Вы красивы, молоды, богаты, о вашем бесплодии знаете только вы и члены вашей семьи. Возможно, что все не так страшно, как вы думаете. Кстати, что вы сделали с землей, которую набрали в том месте, где мы с вами были?

– Я пересыпала ее в ладанку и поставила в своей комнате, – ответила Ольга, отметив про себя, что императрица не называет вслух место упокоения Святой Ксении.

– Нужно носить ее с собой, – посоветовала Елизавета Алексеевна. – Стесняетесь носить на цепочке – носите в кармане платья. Мое желание уже исполнилось, надеюсь, что теперь исполнится и ваше.

Императрица мягко улыбнулась, и княжна подумала, что Елизавета Алексеевна еще молода и очень красива. Она догадывалась, какое желание государыни исполнилось. Александр Павлович теперь каждый день приходил к жене, справлялся о ее здоровье и часто беседовал с ней наедине. Елизавета Алексеевна как будто воспрянула от тяжелого сна, она похорошела и помолодела, и хотя по-прежнему почти все свое время отдавала благотворительности, но все заметили яркий блеск ее глаз и необычное оживление.

– Благодарю за совет, ваше императорское величество, – кивнула Ольга, – я буду носить ладанку с собой.

– Положите ее в карман дорожного костюма. Вы через несколько дней отправляетесь в Берлин. Дорога развлечет вас, к тому же будет много времени, чтобы подумать, что вам делать со своей жизнью. Поезжайте домой, до самого отъезда можете во дворце не появляться, побудьте с семьей. Но дайте мне слово, что вы ничего им не скажете о ваших сомнениях.

Ольга дала императрице слово, ничего другого ей не оставалось, не могла же она рассказать Елизавете Алексеевне, что уже отдалась князю Курскому и на деле убедилась в своем бесплодии. Но пример с горбатой фрейлиной был очень впечатляющим, Ольга даже смутно припомнила сухонькую даму в лиловом бархате, стоявшую рядом с хозяйкой дома. Следовало хорошенько подумать, что делать дальше. Но думай – не думай, самое главное она уже сделала, отправив письмо Сергею. Она освободила его от данного слова и разорвала помолку. И пусть дома об этом еще не знают, но она-то знает, и ее жених тоже уже получил письмо. Ольга впервые пожалела, что поторопилась. Императрица была права: нужно было уехать, посмотреть Европу, и лишь потом принимать такое важное решение.