Мой талисман

Сергей любил ее – это Ольга понимала даже без слов, но ощущение беды не покидало ее. Когда жениха рядом не было, на княжну начинали накатывать тяжелые волны отчаяния, как будто он ушел и больше не вернется.

– Господи, помоги нам! Что с нами случилось?.. – часто молилась в тишине бессонных ночей Ольга. – Подай знак, откуда взялась эта тревога, ведь у нас все должно быть хорошо?..

От вечного беспокойства и недосыпания она похудела, ее кожа стала полупрозрачной, а глаза казались огромными на маленьком лице.

– Что с тобой, дорогая? – волновалась Катя. – Ты совсем исхудала, нельзя же так беспокоиться. Ты к свадьбе совсем истаешь. Что я скажу тетушке и твоим сестрам? Что не уследила за любимицей семьи?

Сейчас, когда Элен вместе с семьей уехала на год во Францию, а тетушка жила в Москве у Лизы, которой скоро было рожать, Катя действительно была единственной женщиной семьи, которая опекала Ольгу. Но княжна была этому рада. Пока она не разобралась в своих чувствах и в том, что же с ними происходит, лишние глаза, пусть даже очень любящие и преданные, были ей в тягость. Как ни странно, служба во дворце приносила облегчение, она много ездила с государыней по приютам, больницам, часто бывала в основанных Елизаветой Алексеевной домах трудолюбия и, помогая сиротам и вдовам, потерявшим мужей на прошедшей войне, Ольга отвлекалась и успокаивалась.

В Санкт-Петербург приехали Луиза и Генриетта де Гримон. На «Афродите» весь трюм был заставлен коробками с платьями. Луиза очень рассчитывала на новую столицу Европы, как называли теперь Санкт-Петербург. На следующее утро, спустившись в гостиную, Ольга услышала разговор невестки с ее подругой:

– В московский магазин товар привезли еще летом, но он совсем недавно открылся после ремонта, я думаю, что до Рождества все платья не раскупят, – рассуждала Луиза. – А столица – другое дело, здесь должно быть изобилие новых идей.

– Луиза, корабль был весь загружен нашими коробками, или есть еще какой-нибудь попутный груз? – озабоченно спросила княгиня, не хотевшая, чтобы Алексей терпел убытки из-за их женской компании.

– Был, не беспокойтесь, миледи, Штерн нашел дополнительно очень ценный груз с большой страховкой, где было занято мало места, а вес был очень большой, – сразу же все поняла Луиза, – рейс не убыточный.

– Вы что, золото везли? – полюбопытствовала Катя.

– Я не должна ничего знать, – заговорщицки усмехнулась француженка, – но мы везли посуду и украшения, заказанные в Англии к свадьбе великого князя Николая Павловича российским двором.

– Да, действительно, летом свадьба, – вспомнила княгиня, – как удачно, что Иван Иванович выручил нас.

Заметив входящую Ольгу, обе женщины заулыбалась.

– Доброе утро, дорогая. Мы с Луизой после завтрака будем отбирать платья. Мне бы хотелось, чтобы ты померила те, что Луиза разработала для тебя. То, что подойдет, оставишь себе, а что не понравится – отправим в магазин.

– Я думаю, что мне все понравится, ведь у мадам Луизы безупречный вкус, – дипломатично ответила Ольга.

– Ах, не нужно меня хвалить, – замахала руками француженка, – мне нужно говорить обо всех недостатках, иначе нас обойдут конкуренты. Париж возрождается после войны, он снова становится центром моды. Еще год – и нам придется очень тяжело.

Она расстроенно покачала головой. Катя сочувственно посмотрела на подругу и примирительно сказала:

– Луиза, еще рано переживать, но вы так нервничаете, на вас это совсем не похоже.

– Простите меня, я не должна была выплескивать на вас свои страхи, – виновато сказала та, опуская глаза. – Я нервничаю из-за Генриетты. Я не знаю, что мне с ней делать.

Это заявление изумило Ольгу. Генриетта де Гримон меньше всего походила на человека, способного привести тетку в такое отчаяние. Эта яркая, красивая и талантливая девушка казалась Ольге олицетворением очарования, достоинства и хорошего вкуса. Все в ней – от идеально причесанных золотисто-рыжих волос до изящных маленьких ножек – было безупречно. Что же могло так расстроить ее тетку?

– Но в чем дело? – удивилась княгиня Черкасская. – Генриетта – замечательная девушка. Она красива, умна, прекрасно поет, а теперь еще и богата. У нее отличные перспективы. Я думаю, у нее будет множество предложений.

– В этом и дело. Когда мы были в Париже, Генриетту взялась опекать герцогиня Доротея. За месяц моей девочке сделали семнадцать предложений. Среди претендентов на ее руку были представители лучших семей Франции. Она отказала всем. Ей уже исполнилось девятнадцать лет, я не знаю, что нас ждет в следующем году. Боюсь, что после ее отказов Генриетту будет ждать холодный прием в свете.

– А что сказала Доротея? – задумчиво поинтересовалась Катя. – Семнадцать отказов за месяц – даже на мой взгляд многовато.

– Герцогиня Дино сказала, что если Генриетта будет отказывать женихам с такой скоростью, то скоро они в Париже закончатся.