Мой талантливый враг 2

Чем меньше людей знают, тем лучше, да? Я намеревалась навсегда забыть Винни, чтобы мы больше не встретились и даже случайно не вспомнили о нашем страшном прошлом. Нота в ноту я повторила всё, что проделали с моим сознанием Амадей  и Флориан. Но я просчиталась, любовь оказалась сильнее, или это всё проделки беспокойной рыжей Музы?  Должно быть он услышал наше обещание поступить в свою академию. И шестерёнки судьбы пришли в движение. А может, всему виной вера Винсента? Он же так и не сдался!

И вот в моей памяти больше нет белых пятен. Я помню тот день до мелочей. Мы не сбегали с Винни. Вернее убежали, но не одни. Мы стали свидетелями страшной ссоры. Как обычно гостили в поместье Вестерхольтов. Говард был мертвецки пьян, и моя мама разбудила нас троих среди ночи.

— Надо бежать. Ваш папа злится, — она была перепугана, а мы терли глаза после сна.

— Никуда я с тобой не пойду. Ты нам не мама, — сопротивлялась Виви.

— Вивиан, не ной, — Винс схватил сестру за руку, и мы все вчетвером убежали в ночь.

— Софи-и-и-и-и-и-ия! Где ты? Если проблема в моих детях, я могу убить их. Хочешь?! Твою можем оставить. Она хорошенькая. На тебя похожа.

— Не слушайте его. Не слушайте.

Мы бежали по ночном лесу. Ветки били нас по лицам. Виви плакала и порывалась вернуться домой, а потом мы уперлись в реку.

— Надо перебраться на ту сторону. Не бойтесь.

Первой она взяла Вивиан, а мы с Винсентом стояли на берегу и испуганно держались за руки. Не сразу поняли, что Говард подошёл к нам со спины, схватил за шкирки и потащил к воде.

— Мерзкие ублюдки. Если бы не вы. Мы были бы с Софией вместе. Всё вы!

Мама кричала и бежала к нам, но вода тормозила её, да и Говард был сильнее.

— Отпусти их, милый. Они же дети! — умоляла она задыхаясь.

— Милый? Теперь я стал милым? — он отпустил нас. — Ты же собралась бросить меня. К мужу вернуться. Нет? Лживая тварь.

— Мил...

— Замолчи!

Он толкнул её, а затем держал под водой так долго, сколько обычный человек не может не дышать.  Винсент, слыша мой плач, кинулся на отца и вцепился зубами ему в предплечье.

Говард взывл от боли, но было уже поздно...

Так долго никто не умеет не дышать... Мама не была исключением.

— Где Виви? — Говард уставился на нас безумными глазами,  когда все было кончено, и Винсент соврал.

— Дома. Она не пошла с нами.

— Вот как... Повезло ей, значит.

Он закатал рукава и двинулся на нас.  После укуса у него сочилась кровь, капала в воду. Говард безжалостно схватил Винсента за горло и начал топить. А я вновь оцепенела и перестала дышать. С ужасом ждала, что мои легкие начнут гореть, и Винсент умрёт.

Но шум уже спешили люди из окрестной деревушки, берег реки озарился огнями, и Говард быстро вытащил из воды сына и прижал к себе.

— Мой мальчик. Мой бедный мальчик. Помогите! .. — а затем повернулся ко мне и сквозь зубы прошипел. — Скажешь хоть слово. Я убью его, Виви, твоего отца и тебя в придачу. Ты меня поняла?

Слишком хорошо поняла. С того дня я вообще перестала разговаривать.

Случай замяли.

У мамы нашли успокоительные таблетки. Говард бился в истерике, крича, что безумная София ден Адель чуть не убила двоих детей, и он лишь в последний момент остановил её. Винсенту к этому моменту уже изменили воспоминания, а затем и к нам в гости пришёл герр Циммерман со своим аспирантом.

Тогда я подумала, что не так уж и плохо забыть ту страшную ночь.

Мне было шесть.

На моих глазах убили мать.

Ужасный человек грозился сделать то же самое с моими близкими, если я заговорю.

Что ещё мне оставалось?

Так парамнезия и стала частью моей жизни.

17.3

 

Винни гладил меня по волосам всю дорогу до ближайшего полицейского участка. Иногда он слишком сильно обнимал меня, что темнело в глазах, потом судорожно искал мои губы и никак не мог насытиться мной. Его щетина кололась, и это были новые приятные ощущения и одновременно болезненные ощущения. Когда мы слишком сильно увлекались, то законники прикрикивали на нас и стучали по решетке. Да уж. Схватили самых опасных преступников королевства. Есть чем гордиться!

— Ты ведь всё вспомнила? — наконец спросил Винс, и я гадала, как много своих знаний я могу открыть ему. Теперь по тонкому льду ходит он, а я пытаюсь осторожно вывести его на берег.

— Да.

Молчал. И я знала, какой вопрос мучает его больше всего. Взвесила все за и против, прежде чем рассказать. Ну мучить дольше нет никакого желания. Это несправедливо.

— Ты не виноват в гибели моей матери.

Его глаза вновь стали влажными, а на губах появилась вымученная улыбка.

— Нана, если бы ты только знала, как все эти годы я... Я думал, что во всём...

Он не мог подобрать слов, и я быстро ответила:

— Знаю. С тобой сотворили ужасное. И виновные обязательно поплатятся.

Винс вновь сделал глубокий вдох, пока не решился на ещё один вопрос:

— Виви... Каковая роль моей сестры во всём этом?