Мой сводный грех

— После того, как пролежишь на психе пару-тройку лет! Не ожидал от тебя, Алёнушка! Не ожидал! Но я рад, что не женился на такой больной дуре! Мерзость… Какая же вы мерзость.

Дэн резко выпускает меня из объятий, хочет броситься к машине, но Макс даёт водителю знак рукой, и тот рвёт на всех парах с места.

— Как он нас нашёл? — ничего не понимая, мотаю головой я.

— Не знаю, милая, не знаю… Но эта скотина последние сутки ходит по земле, — рычит Дэн, глядя на клубы пыли, за которыми скрылась машина Макса.

— Нет! Поклянись мне, что ты ничего ему не сделаешь! Слышишь? Поклянись! Потому что я не смогу жить, если тебя посадят… Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за него! Понимаешь? Я люблю тебя! Люблю!

— Алёна-а-а! — срывается с губ Дэна.

Он обхватывает моё лицо руками и снова целует в губы. Целует так, что я становлюсь тряпичной куклой в его руках, готовой ко всему… Ко всему, что может ждать нас дальше.

— Давай сбежим? Сбежим от всего мира? Укроемся от всех? Поехали со мной в Сибирь? — предлагает Дэн, прижимаясь своим лбом к моему.

На его коже проступает испарина пота.

— Ты же знаешь, что нам нельзя, — с болью в голосе выжимаю из себя я и прикусываю язык.

Мы оба это знаем, но всё равно идём по острию ножа и безудержной страсти, которая ломает нас изнутри.

— Ты хочешь вернуться домой?

— Не хочу, но должна это сделать… Я знаю, что мама раздавит меня морально, но куда уж дальше… Я должна поговорить с отцом, должна объяснить ему, почему сбежала, почему сорвала церемонию. Я просто обязана это сделать…

— Я заберу тебя с собой! Слышишь? Я улажу пару вопросов с отцом, а потом заберу тебя с собой… Мы справимся со всем! Я тебе обещаю!

Я улыбаюсь и прижимаюсь к тому, кого люблю больше жизни. И я не знаю, сколько времени мы стоим так, но я даже не хочу вести его счёт…

* * *

Денис подвозит меня к особняку, и мы вместе выходим из машины.

— Ты уверена, что хочешь пойти туда? Мы можем улететь послезавтра вместе… Я не хочу, чтобы Железная Леди сделала тебе больно.

— Она моя мама… И я привыкла к тому, что я плохая дочь…

— Парадокс, я всегда считал, что это я плохой сын…

— Наверное, для неё не существует хороших детей…

Денис прижимает меня к себе, и ещё несколько секунд я продолжаю дышать его ароматом, чтобы он отпечатался в моей памяти.

Кто знает, встретимся ли мы снова?

А потом я целую его в губы, но не прощаюсь, потому что никто из нас не готов ставить точку там, где должно быть многоточие.

Мы ещё встретимся, наверное… Если кто-то из нас не решится разрезать красную нить, соединяющую нас ножницами судьбы…

Я чувствую, что Дэн смотрит на меня, но не оборачиваюсь в его сторону. Ворота открыты, потому что меня ждали. Я вхожу, и по щекам снова текут слёзы, потому что он остался там… За этим грёбаным металлом, разделившим нас.

Мой Денис…

Любовь всей моей жизни…

Мой брат…

POV Алёна

В гостиной горит тусклое освещение и стоит завеса дыма. Я знаю, что это отец… Он всегда много курит, когда нервничает, и мне стыдно… Мне ужасно стыдно, что я так сильно подставила его. Лучше, наверное, сбежать в свою комнату, закрыться там, снять с себя дурацкое платье и уткнуться лицом в подушку, но ноги ведут меня к нему.

— Пап, прости, — выдавливаю я из себя.

Он резко подскакивает на ноги и бежит ко мне, а я немного жмурюсь. Отец никогда не поднимал на меня руку в отличие от матери, но я до безумия боюсь, что сейчас ударит. И я заслужила этого… Однако он принимает меня в свои объятия, прижимает к себе до появления ломоты в костях, и плачет.

— Я так боялся, что с тобой что-нибудь случится! Не оправдывайся! Не говори ничего! Главное, что ты жива, девочка моя!

От отца пахнет алкоголем. Он пил. Судя по тому, что матери в гостиной нет, она либо спит, либо сейчас оплакивает такое страшное предательство дочери в кругу своих дражайших подруг.

— Я знаю, что ты была с братом… Мать сказала, что это был он. И ты должна знать, родная моя, что я тебя не осуждаю. Если ты не хотела этой свадьбы с Максимом, ты должна была сказать.

— Я говорила маме, но она не хотела слушать меня, — всхлипываю я.

— Маме… — с каким-то отвращением в голосе бросает отец. — Ноги её в этом доме больше не будет. — Я не понимаю, что между ними произошло, но одно знаю точно — говорить лучше на свежую голову.

— Можно, я пойду к себе? Я так устала…

— Конечно, иди… Я ещё немного посижу и тоже пойду спать. Иди, родная!

Папа целует меня в макушку, а я так и не решаюсь посмотреть ему в глаза. Он единственный человек, перед которым мне до ужаса стыдно за то, что не оправдала его надежд.