— Скоро. — Сажусь прямо на ступеньки лестничного пролета между первым и вторым этажами и наблюдаю, как колышутся листья каштана за окном.
Повисло тягучее молчание. Мне все равно, я первой заводить разговор не собираюсь. А он, если хочет, может помолчать в трубку вместе со мной.
— А как на личном фронте? Парень есть? — с фальшивой бодростью спрашивает он.
— Нет.
— Ясно. А…
— Дима, я жива, здорова, все со мной нормально. Ничего не поменялось с августа, когда мы виделись в последний раз. Не нужно звонить, я не нуждаюсь в этой фальшивой заботе.
Да, я называю его по имени. Потому что отец у меня уже есть. И это не он.
— Кирюх, дочь, я…
— Не надо, — перебиваю его, сдерживая слезы, потому что, оказывается, до сих пор очень больно знать, что отцу ты не нужна. Что работа и солдаты, выстроенные в шеренгу перед ним по команде «смирно», важнее и дороже собственной дочери.
— Я ведь…
Не дослушала. Отключилась. С силой сжала телефон и помчалась на третий этаж, пока несколько капель слез, собравшихся в уголках глаз, не превратились в океан.
Завернулась в одеяло, забыв о том, что голодна, и, пытаясь успокоиться, уснула.
Глава 3
Просыпаюсь всего на несколько секунд, потому что мое затуманенное сознание все еще где-то в мире розовых пони и вкусных тортиков, и снова проваливаюсь в сон.
Резко открываю глаза и сажусь на кровати, потому что такое ощущение, что кто-то проорал мне это прямо в ухо.
За стеной работает телевизор, слышно, как скандируют что-то болельщики, а злой сосед ругается отборным матом.
Нет, это уже наглость! Невоспитанный хам!
Сначала отшил меня с тортом, потом всю ночь не давал спать, а теперь это!
Подползаю ближе к стене и со всей силы, присущей моей хрупкой натуре, стучу в нее кулаком.
Бах. Бах. Бах.
Бах. Бах. Бах.
Стучу еще сильней.
Это он кому? По телефону разговаривает? Хотя вряд ли он бы так кричал, если бы говорил в телефонную трубку.
Вот так-то лучше.
Тянусь к телефону, чтобы узнать, сколько времени, потому что на улице уже темно, а мне еще надо подготовиться к встрече с Вовой.
Интересно, какой он, мой сосед?
Злобный карлик? Чернокожий толстый лысый мужик? Очкарик?
— Ты на что намекаешь?
— Я не намекаю, я говорю прямо: у меня за стеной живет недотраханная истеричка, которая подслушивает, как люди сексом занимаются.
Я потеряла дар речи. Зависла.
Это я-то, я-то истеричка? Недотраханная? Еще и соседей подслушиваю? Да я…да я…
— Ничего я не подслушивала, просто твоя девка визжит как свинья недорезанная.
— Ты слишком молода, чтобы знать, как завести мужчину. Единственная, кто здесь визжит как свинья, — ты!
Я? Свинья?
— Выходи и скажи мне это в глаза, придурок!
— Да делать мне нечего! Иди спи, идиотка!
Не выдерживаю. Вылетаю из комнаты, забыв даже о том, что одета в шелковую ночнушку, хлопаю входной дверью и со всей силы вдавливаю в стену кнопку звонка.
Никакой реакции.
Ну ничего, звонок ему остался от соседей вместе с квартирой, а мелодия на нем жутко раздражительная. Выйдет, никуда не денется.
Через пять минут я отстала от звонка и начала стучать в дверь. Сначала кулаком, а потом и ногой.