Мои странные мысли

– Она пропустила обе пересдачи, – сказал Сулейман. – Она провалила год. Она, наверно, боялась сказать тебе. Но Ведиха знает – ты всегда говорил бедной девочке, что никогда не простишь ее, если она не окончит школу, и загонял ее в университет, как сестру.

Когда Мевлют понял, что частное дело отца и дочери, очевидно, стало предметом обсуждения не только в семье Акташ, но и у совершенно чужих людей – таксиста и его семьи – и что он заработал репутацию вспыльчивого и властного отца, он вознегодовал.

– Февзие мне не дочь, – заметил он, но тут же пожалел о своих словах. Сулейман еще не ушел, и Мевлюта охватило чувство беспомощности. Если не простить дочь сразу, прикинувшись, что он принимает жениха, то известие, что его дочь сбежала с человеком, с которым они не женаты, разлетится быстро и честь Мевлюта будет запятнана. Но если он слишком быстро простит безответственного ублюдка, который забрал его дочь, любой тогда скажет, что сам отец был в курсе и взял много денег, чтобы позволить дочери выйти за этого человека. В результате недолгих размышлений Мевлют понял одно: если он не хочет провести остаток жизни в сварливом одиночестве, как его собственный отец, у него нет другого выбора, кроме как без задержки согласиться на второй вариант. – Сулейман, я не могу жить без моих дочерей. Я прощу Февзие. Но вначале пусть она придет сюда с этим парнем. Пусть оба поцелуют мне руку и выразят почтение. Я тоже убежал с Райихой, но по крайней мере потом явился к Горбуну Абдуррахману, чтобы поцеловать ему руку и выразить свое уважение.

– Я уверен, твой зять-таксист окажет тебе столько же уважения, сколько ты Горбуну, – сказал Сулейман с ухмылкой.

Мевлют не понял, что Сулейман смеется над ним. Он был растерян, боялся одиночества и нуждался в утешении.

– Раньше люди знали, что такое уважение! – услышал он собственные слова, а Сулейман засмеялся и над этим.

Второго зятя Мевлюта звали Эрхан. Он выглядел совершенно обычно (коротышка с узким лбом), и Мевлют не мог понять, что его цветущая красавица-дочь – та самая девушка, которую он лелеял столько лет и на которую возлагал столько надежд, – вообще могла найти в нем. Он, должно быть, хитрый пройдоха, подумал Мевлют, чувствуя разочарование в дочери.

Ему, однако, понравилось, что Эрхан поклонился до самого пола и поцеловал его руку.

– Февзие должна окончить школу, – сказал Мевлют. – Иначе я никогда не прощу тебя.

– Мы тоже так думаем, – сказал Эрхан.

Но было ясно, что Февзие уже не до учебы.

Мевлют, однако, знал – настоящей причиной его суровости была не мысль о том, что его дочь не окончит школу и не пойдет в колледж. Его мучило то обстоятельство, что он скоро останется совершенно один в доме и в целом мире. Настоящую боль его душа испытывала не от провала попытки дать дочерям надлежащее образование, а оттого, что его покинули.

Когда они остались с дочерью вдвоем, Мевлют начал с ней спорить:

– Зачем ты убежала? Разве я сказал бы «нет», если бы они пришли сюда попросить твоей руки как цивилизованные люди?

По тому, как Февзие отвела глаза, он понял, что она думает: «Да, конечно, ты сказал бы „нет“!»

– Мы были так счастливы здесь, – сказал Мевлют. – Теперь у меня никого не осталось.

Февзие обняла его; Мевлют с трудом сдерживал слезы. Теперь никто не будет ждать его возвращения по вечерам. Когда ему снилось, что он бежит от преследовавших его собак по кипарисовой роще, и он просыпался в поту посреди ночи, то дыхание его спящих дочерей утешало его. Больше этого не повторится.

Боязнь одиночества вынудила Мевлюта устроить жесткий торг. Войдя в раж, он заставил будущего зятя поклясться честью, что Февзие окончит не только школу, но и университет. Ту ночь Февзие провела в доме Мевлюта. Он был рад, что она проявила благоразумие до того, как все вышло из-под контроля, хотя и не мог удержаться – постоянно напоминал дочери о том, что она разбила его сердце своим побегом.

– Ты тоже убежал с мамой! – ответила Февзие.

– Твоя мать никогда бы не поступила так, как ты, – сказал Мевлют.

– Она поступила бы именно так, – сказала Февзие.

Уверенный, решительный ответ дочери понравился Мевлюту, но он понял, что дочка попыталась копировать мать. На Курбан-байрам, когда Фатьма и ее дурень-муж приедут из Измира, они все вместе сходят на могилу Райихи. Если посещение вызовет больше грусти, чем обычно, Мевлют весь обратный путь будет подробно и приукрашенно рассказывать им о том, как он убежал с Райихой, как разработал все до мельчайшей детали, как они впервые встретились и обменялись взглядами на свадьбе…

На следующий день таксист Эрхан и его отец – сам бывший таксист – пришли к отцу невесты. Как только Мевлют увидел отца жениха, Садуллах-бея, который был на десять лет старше его, он понял, что этот человек ему нравится намного больше, чем его сын. Садуллах-бей тоже был вдовцом; его жена умерла от сердечного приступа три года назад. (Чтобы лучше описать это событие, Садуллах-бей сел за стол в однокомнатном доме Мевлюта и показал, как она уронила ложку, когда несла ее ко рту от тарелки с супом, и умерла, уронив голову на стол.)