Мой старый дом

— Успокойтесь, граждане, — сказал Артур Жанович, — так же невозможно работать. Шум, гам — в ушах уже какие-то галлюцинации начинаются. Если хотите знать, забьёт вовсе не Кухарев. И совсем не Скворцов. И уж конечно, не этот пенсионер Степанов. Неужели у вас не дрожит сердце, неужели у вас не трепещет душа, когда на поле выходит Савушкин? Ведь это же бомбардир от бога!

— Савушкин — да!..

— Савушкин — ничего не скажешь.

— А? Да?.. Какая скорость, какой удар! Мне худо сделалось, когда они играли с тбилисским «Динамо», вы помните этот проход Савушкина на двадцать второй минуте первого тайма? Без валидола этот матч невозможно было смотреть.

— Да-а…

— Кто ж не помнит!..

— А? Да?.. Метеор! Ракета! Мои надежды на Савушкина растут от матча к матчу. Это перспективный игрок, блистательный, умопомрачительный! И сегодня он вам это докажет.

— Не-ет, Кухарева вы недооцениваете…

— Да что Кухарев, заладил: Кухарев, Кухарев! Если на то пошло — Степанов!

— Не Степанов, а Скворцов, Скворцов!

— А я говорю — Кухарев!

— А я говорю — Степанов!

— Скворцо-ов!..

— Граждане, граждане, пощадите, — взмолился Артур Жанович. — Ведь мы ж на работе. Просто голова идёт кругом! За целый день наслушаешься столько всякой ерунды!.. Кухарев — игрок с нераскрывшимися возможностями. Скворцов после травмы. Степанов, я вам ещё раз повторяю, немолод, к тому же он курит. Зато Савушкин — какой блеск, какой восхитительный игрок!..

— Савушкин — да.

— Савушкин — ничего не скажешь.

— Кто же против Савушкина?..

Такой у них шёл разговор. Другие парикмахерши на них — ноль внимания, стригут, бреют. «Хоть бы, — думаю, — к Артуру Жановичу не попасть, у него насидишься. Он то и дело — ножницы в сторону, глаза в потолок: Савушкин, Савушкин!..»

Корреспондент

— А, постриглись, — говорит Файзула. — Это хорошо. Сейчас он придёт. Уже звонил ЖЭК. Садитесь, шахматы играйте. Шумно не играйте.

Совсем помешался на этом корреспонденте. Сидит в чёрном костюме посреди своего скверика. На столе перед ним фарфоровый чайник и две пиалы. Файзула чай пьёт. Чай он пьёт только зелёный. Я однажды попробовал — это просто горечь. В нём ни крошки сахара. Файзула пьёт эту гадость по десять раз в день.

Голуби вокруг него разгуливают, воробьи на ветках чирикают. Он сидит в сквере, как в родном кишлаке, никто ему не мешает. Пьёт чай и обдумывает повышенные обязательства. Файзула говорит так: «Чай не пьёшь — откуда силы берёшь?»

Спортом надо заниматься, вот откуда силы.

Вдруг и в самом деле во двор входит человек в очках и светлом пиджаке. За ним почему-то идёт Тентелев.

— Эй, пожалуйста, — кричит Файзула. — Сюда проходите! Здравствуйте! Салям алейкум! — Файзула берёт его руку двумя руками.

Корреспондент садится за столик вместе с нами.

— Это я и есть Файзула Абдурахманов, — говорит Файзула. — Пейте зелёный чай. Вкусный, свежий. Только что заварил. У нас обычай такой: сначала чай пьём, потом разговариваем. Как ваше здоровье? Как здоровье жены?..

— Да я, собственно… — говорит корреспондент, но Файзула его не слушает.

— Как здоровье детей? Папы, мамы?..

— Вкусный чай, — говорит корреспондент.

— Очень вкусный, — говорит Файзула. — Очень полезный!

— Хорошо у вас во дворе, много зелени.

— Очень хорошо! — говорит Файзула. — Много работаем. По всем показателям. Пятый показатель — зелень.

— Пятый? А первый какой?

— Первый — квартплата.

Корреспондент чай выпил и говорит:

— Я к вам знаете по какому вопросу?

Файзула кивает:

— Знаем, знаем! ЖЭК предупредил.

А в это время другие ребята подходят: Семёнов, Дубарев, Куркина. Что корреспондент должен прийти — все слышали.

— Я вам все данные приготовил, — говорит Файзула и вынимает из кармана пачку листков. — Вот макулатура. Вот зелень. Вот пищевые отходы. Вот работа с детьми. Я с ними очень много работаю, они скажут.

— Да мне не это надо, — говорит корреспондент. — Я не по этому пришёл. Мне нужен Саша Скачков.

Все повернулись ко мне. А Файзула говорит:

— Вот этот Скачков. Но мы за него не отвечаем.

— Который Скачков? — спрашивает корреспондент.

«Ну, — думаю, — это насчёт грудняка». Я говорю:

— Ну, а чего я такого сделал? Прокатил немного его, так я ж только до угла… Ну, чего особенного?..

Корреспондент говорит:

— Какой — этот? Это не Скачков.

— Как не Скачков? — удивляется Файзула.

Ну вот, я уже и не Скачков.

Я говорю:

— Кто, я не Скачков? А кто же я, по-вашему?

Все кричат:

— Скачков! Это Саня Скачков! Мы его все знаем!

Корреспондент даже очки снял.

— Странно, а он совсем по-другому выглядел.

— Он постригся, — сказал Файзула.

Корреспондент снова надел очки и кого-то поискал глазами. Взгляд его упёрся на Тентелева.

— А ты мне голову не морочишь? Ты же говорил, что вы очень просите прийти к вам во двор из-за Скачкова. А его здесь нет.

— Правда, правда, — говорит Файзула, — его здесь нет. Он больше здесь не живёт. ЖЭК за него не отвечает.

— Ничего не понимаю! — сердится корреспондент. — А кому же мне отдать письмо? Вот тут у меня письмо есть для этого вашего Скачкова.

— Какое письмо? — кричу. — Где вы его взяли?