Мой совсем неласковый джинн (СИ)

— Милка, привет! — поздоровалась я. — Слушай, ты, кажется, фоткала на телефон расписание наших пар. Было такое? О, как здорово! А не пришлешь мне? Да, куда-то запихнула свой ежедневник. А я без него, как без рук. Слушай, если ещё и задание СМСкой скинешь, буду очень тебе благодарна. Ага! Спасибо, Милана! Жду! Пока! И тебе хорошего дня!

Крутя на протяжении всего разговора в руках свою записную книжку в попытке найти разумное объяснение тому, куда из неё подевались все записи, совершенно забыла, что я здесь не одна.

— Мама тебя разве не учила, что врать не хорошо? — очевидно устав молчать и таки решив ещё немного меня сегодня подоставать, поинтересоваться Дима.

— Вот позвони ей и сам спроси, — раздраженно отозвалась я.

— Вера, ну сколько можно? Я же извинился.

— А я извинила. И что дальше?

— Уже ничего, — недовольно насупившись, отозвался парень.

— Слава богу. А то я уж было подумала — мир, дружба, жвачка.

— А что, так можно? — с надеждой спросил собеседник.

— Отдаешь мне свои премиальные за выходные и ещё не то можно будет, — даже не надеясь на положительный ответ, безразлично отозвалась я.

— Ага! Размечталась! — раздалось из-за спины.

— Вот тогда нечего было и спрашивать, — пробурчала, отложив за ненадобностью свою девственно-чистую записную книжку в сторону и принявшись внимательно изучать присланное подругой расписание с домашним заданием.

***

— Ты идёшь домой, или нет? — спросила, когда настало время озвученной мне ещё утром по телефону угрозы.

— Или нет, — коротко, но информативно прозвучало в ответ.

— Что, не уж то совесть, наконец, проснулась? — когда очередной клиент покинул кофейню, поинтересовалась я.

— Может и проснулась. Тебе-то что?

— А не поздновато ли?

— Вера, слушай, не доставай меня, а то и правда уйду.

— Может это как раз то, чего я добиваюсь.

Божечки, а взгляд-то какой. Вот теперь, кажется, кто-то и правда не на шутку обиделся.

— Ну и черт с тобой! Как же ты меня сегодня достала! — раздраженно принявшись развязывать и снимать с себя фартук, выкрикнул в сердцах Димка.

— Тоже могу сказать и про тебя. Поэтому свали уже отсюда, и побыстрее, чтоб глаза мои тебя не видели. А! — начала в ставшем за сегодняшний день уже привычным презрительном тоне, когда лежащий рядом на стойке ежедневник неожиданно ожил и завибрировал.

— Ты чего? — уже было направившись к шкафчику за вещами, обернувшись на меня, удивленно произнес парень.

— Ты это видишь? — указывая на продолжавшую подрагивать записную книжку, испуганно спросила я.

— Если ты про свой блокнот, то вижу. И что?

— Да я не про это! Он живой. Слышишь вибрацию, как у телефона?

После этих слов Дима подошел поближе и внимательно прислушался.

— Да вроде нет, — пожал плечами собеседник, закидывая на плечо свою сумку, прежде чем настороженно поинтересоваться: — Слушай, Вера, ты точно в порядке? Может мне все же доработать смену? А то тебе уже что-то мерещится начинает.

— Нет, не нужно, — отозвалась, продолжая с опаской просматривать на вновь притихший ежедневник. — Я справлюсь.

— Ну ладно. Если что, мы с Андреем ещё примерно час будем неподалёку. Станет совсем туго, звони.

— Ага, — кинула на прощание, будучи вынуждена вопреки страху вновь подойти к стойке, чтобы поприветствовать очередного клиента.

Димы к этому моменту уже и след простыл.

Ну вот, напиток сделан и кофейня вновь временно опустела. До часа пик, когда народ будет идти одним сплошным потоком, осталось всего ничего. И снова дилемма. Что мне делать то ли с уже не совсем здоровой головой, то ли с абсолютно ненормальным ежедневником.

Потоптавшись в нерешительности на месте ещё примерно с минуту, осторожно коснулась подозрительно притихшего блокнота. А когда он так и не отреагировал на мои действия, открыла на первой попавшийся странице, дабы спросить:

— Ну и что дальше?

“Пиши” — появилось из неоткуда, заставив меня от неожиданности выронить ежедневник на стойку и резко сделать шаг назад.

— Да что же это я в самом деле! — воскликнула раздраженно, окончательно для себя решив — пора выключать истеричку, смириться, наконец, с тем фактом, что моей записной книжке охота со мной поболтать и сделать уже то, что она, или в данном случае скорее он, от меня хочет.

— Была не была, — произнесла глухо, вооружившись ручкой и решительно раскрыв блокнот, чтобы написать:

“Кто ты?”

Фраза сразу исчезла, бесследно впитавшись в бумагу, а на ее месте в качестве ответа появилась другая.

“Можешь звать меня Джи. Как себя чувствуешь?”

“Нормально”, - ответила, уже догадались, кому должна быть за это благодарна. — “Твоих рук дело?”

“И не только их” — получила более небрежным размашистым почерком, от которого, как и от самой фразы, просто-таки фонило сарказмом.

Но, прежде чем я успела определиться с достойным по такому случаю ответом, меня уже ждал новый вопрос:

“Понравилось?”

Вот же! Каков мерзавец! И ему ещё хватает наглости меня об этом спрашивать.

“Нет!” — написала, не колеблясь, огромными буквами с жирным несколько раз обведенным восклицательным знаком.