Мой сосед отпускает

Камень старого города, который гудит — он и не такое видал и не треснул. Стоит. Выполняет свою работу. Иногда много и не надо. Даже вера в себя и правоту не особенно нужна.

Достаточно, чтобы протянутая рука была теплой и живой.

Ковжек решительно выпрямился и эту тёплую руку оттолкнул. Достаточно, что она есть.

Мать говорила: работай, раз таким родился. Нужно было, конечно, использовать презерватив, но так тоже неплохо вышло.

Этот забытый знакомец сказал:

— Эй. Помочь чем?

Дело прошлое, сто лет уже. Страшно ведь не умереть, а умирать вечно. Поэтому работа таких, как Ковжек — перевести через порог. Не обязательно хватать липкие пальцы. Не обязательно работать руками без перчаток, кожа к коже. Его никто не просил прощать или утешать, он тут не чтобы думать поставлен. Иногда можно просто пнуть и на том свою работу считать сделанной. Руки тряслись.

— Иди уже. Что бы там ни было, здесь всё равно ещё хуже, а?

Тяжело. Как же иногда тяжело.

Но он в который раз привычно сосредоточился. Светили фонариком, руки с фонариком тоже дрожали, тряслись от страха и усилия, но не отпускали, и свет не гас. Всем примерам пример…

— Мне платят за то, чтобы сказать тебе: ты умер. Умер, всё. Пора уходить.

Потянулся, выпрямился, вложил себя и свою силу, вместе с городом поднялся, как делал уже тысячу раз, и наконец — отпустил. Лопнуло всё, что было натянуто. Лопнуло, разлетелось и полегчало.

Вот.

А всего-то делов. Тени только раздраженно заохали и заверещали, но смирятся. Им тоже бы пора уже уходить.

***

Батарейка садилась, фонарик почти погас.

Как-то получилось, что они с соседом сидели в подворотне, воняющей блевотой, мочой и кровью, вцепившись друг в друга, как утопающие в спасательный круг.

Кларенс ещё во что-то липкое вляпался ко всему. Наверно, в мёд.

О. И жались к ногам краснохвостые бесы, далеко не убежали. Или, может, мёд унюхали. Или сильно перетрусили.

— Испугались города, а? — ласково спросил их Кларенс.

А сосед хрипло рассмеялся и сказал:

— Вот оно что. Спасибо. За мной не заржавеет. Ну, если умрёшь, помогу.

Кларенс нахмурился.

— О.

Начинался рассвет, тени недовольно расползались, а дождь закончился.