Мой шейх

На закате мы сели в автомобиль. Хмурый водитель даже не удостоил нас с Марией взглядом. Мадина отдавала распоряжения. Сама она собиралась ехать на своей машине.

— Где Дубай? Он же был здесь совсем недавно… — Мария тревожно вглядывалась через тонированное стекло в подступающие сумерки. — А эта женщина, почему она прячет лицо? И мне ее облик кажется знакомым.

— Это сестра шейха. Она вызвалась нам помочь. Я сейчас найду Дубая, подожди…

Мадина остановилась у ворот, что-то выговаривая охране. Я не успела выйти, как чья-то рука схватила меня за щиколотку. Только чудом не вскрикнула. Опустила глаза.

Дубай спрятался под машиной. Приложил палец к губам, поманив рукой. Я покосилась на Мадину, которой было не до нас, и присела на корточки.

— Мы уже обыскались тебя, что за игры? — шепотом спросила у встревоженного мальчишки. — Ты не хочешь поехать в эмират и стать свободным? Сестра места себе не находит…

— Я знаю ее. Это Черная Эфа. Сайида, дождись шейха Кемаля. Не делай этого.

— О чем ты…

Дубай перевернулся на спину, и тотчас же исчез. Я увидела приближающуюся к нам Мадину.

— Едем. Сейчас же.

— Но я не поеду без брата! — запротестовала Мария.

— Можешь оставаться. Ждать я не намерена. Ну, давай, решай, ты с нами или нет?

Я села в машину, обняла девушку.

— Мария, это его выбор. Кемаль не причинит ему вреда, поверь. Мы заберем Дубая, когда окажемся на свободе. Я клянусь, шейх его не обидит, ребенок не может нести ответственность за наши поступки.

Мадина хмыкнула, закрыла дверцу и направилась к своей машине. Взревели моторы, колеса подняли пыль. Мы устремились навстречу, как я полагала, скорой свободе…

Глава 18

В этот самый момент в палате интенсивной терапии государственного госпиталя молодой эмир Висам Аль Махаби открыл глаза. Осторожно, не обращая внимания на боль, пошевелил пальцами, убедившись, что чувствует и руки, и ноги. Попытался встать, игнорируя протестующий писк приборов.

Тотчас же палата начала заполняться персоналом. Здесь были все. Прибежал даже доктор с усталыми глазами, явно не видящий снов более двух суток.

— Я… хочу встать. — Голос не слушался, от боли перехватывало дыхание, — Вызовите моего помощника. Срочно.

Они что-то говорили о том, что надо лежать, понадобится время на восстановление и сейчас нельзя волноваться. Висам готов был вступить с каждым из них в рукопашную схватку, рискуя вновь потерять много крови и сил.

Кира. Это было то, что не давало жизни ускользнуть из тела, что держало его на этом свете и даже способствовало скорому заживлению ранений. На границе с миром живых и мертвых только ее имя не позволяло тьме сгуститься и поглотить. Она звала его и этим самым спасала от смерти.

Позже доктор скажет, что такие ранения обычно несовместимы с жизнью. Что Аллах благоволит эмиру. Но только Висам знал, кто отогнал от него смерть и дал ему силы выстоять.

Ожидание было невыносимым. Правая рука эмира ничем порадовать своего господина не смог. Киру пока что не нашли. Но поисковые операции ведутся, и руководит ими — Аль Махаби даже заскрежетал зубами, услышав — Кемаль Аль Мактум.

— Немедленно свяжись с ним. Любой ценой. Из-под земли достань.

Боль, ярость, тревога, желание немедленно действовать любой ценой, достать из-под земли тех, кто напал и, вероятнее всего, похитил Киру… Все это разбивалось о реальность. Висам Аль Махаби не привык чувствовать себя слабым и беспомощным. Но сейчас от огнестрельного ранения силы уходили стремительно, не успевая восстановиться. Только неопределённость и страх за жизнь любимой Аблькисс не давали погрузиться в беспамятство.

Ожидание показалось вечностью. Когда помощник все же сумел связаться с Кемалем, Висам погрузился в затяжной сон. А открыв глаза глубоко за полночь, увидел у постели свою мать.

Амани улыбалась, хотя покрасневшие глаза выдавали её тревогу и пролитые слезы. Она сжала ладонь сына, подарив ему ту самую улыбку, что в детстве заставляла сына эмира верить в чудеса.

— Аллах милостив, Висам. Тень смерти покинула этот госпиталь. Доктор сказал, что через неделю ты встанешь на ноги.

— Иншалла, матушка. Кира… её нашли?

Шейха погасила улыбку.

— Её ищут. Кемаль Аль Мактум поднял с ног на голову всю пустыню. Но пока её разыскивают, она жива…

— Аль-Мактум забрал Газаль. Он сам мне в этом сознался.

— Я знаю, — прикусила губу шейха. — Я лично говорила с ним. Долго говорила. Моя Газаль жива, и она в безопасности. Она его гостья.

— Вранье! — сплюнул Висам. — Сын шакала обесчестил мою сестру, презрел самого Аллаха ради возмездия, которое не нужно уже ни шейху Асиру, ни ему самому. Похоть, прикрытая законами чести — вот, что это на самом деле! Клянусь, он заплатит кровью за каждый час Газаль вдали от семьи, за каждую пролитую ею слезу! И его смерть будет милосердной, если он отыщет Киру. Если же нет…

— Он отыщет ее, Висам. Это человек слова и железной воли. Он лев, так же, как и ты.