Мой Щенок

— Я бескрайне зла, Мрак. И я нестерпимо хочу оторвать ему голову. Во всех смыслах. В прошлый раз я рискнула, потому что его страдание и раскаяние выглядели весьма достоверно. И за свою ошибку я расплачиваюсь сейчас. За всю мою жизнь не было человека, до такой степени меня унизившего. Дважды. Но убить его сразу… Я уверена, что знает Вин куда больше, чем сообщил мне. И я хочу вытряхнуть из этой твари всю информацию, которой он владеет. А что касается любви… Я не обиделась на твои слова, но они не имеют никаких связей с реальностью. У меня с Вином ничего не было. Ты прав, я не стала бы афишировать отношения, но с тобой бы я поделилась. Ты сам сказал минутой раньше, что мы знаем друг друга много лет. У меня нет друга ближе тебя.

Мрак натянуто улыбнулся, перегнулся через стол и положил свою ладонь на мою.

— Держись, сестренка. Мы тебе поможем. Что ты собираешься делать сейчас?

Я помедлила, взвешивая свои слова.

— Дам ему еще сутки. Шанс, что он просто совершил очередную глупость, есть. Микроскопический, но есть. Я дам Ирвину возможность вернуться по-тихому. Оберегая не его жизнь, а свою репутацию, — торопливо пояснила я в ответ на готовые сорваться с губ Мрака возражения. — В это время буду его искать своими силами. Не вернется к завтрашнему утру — придется рассказать ребятам, они помогут. Если мы не сможем его найти в течение трех суток — объявлю за него награду. За живого. Подключу охотников.

— Ничего себе. Тебя действительно сильно задел его побег, — удивленно взглянул на меня брат, откидываясь назад и убирая ладонь.

— Дело не в обидах. Я должна его найти, Мрак. Любой ценой. Если Ирвин вернулся к своим, мы все в опасности.

— Ты права. Чем я могу помочь?

Домой я все-таки вернулась сама, потому что напиться так и не удалось. Мрак был совершенно прав — Кодекс, на который я ориентировалась всю жизнь, и за преданность которому получила свою кличку, в конце концов, всего лишь свод правил. Придуманных для того, чтобы хоть как-то упорядочить жизнь наемников. Но сложившаяся ситуация была именно такой, по которой не существует однозначного рецепта. Решать нужно было самой. И все выходило бы так просто, как звучало, если бы не остальные наемники, чье мнение я вынуждена была учитывать, нравилось мне такое положение дел или нет. Разумеется, если я планировала продолжать карьеру. Или, как минимум, остаться в живых.

В суете минуло десять дней. На второй день я, как и обещала, поделилась с ребятами. Заказала отдельную комнату, где собралась наша компания, и рассказала им все. От начала до конца. Без утайки. Как я и подозревала, реакция была бурной. Я поняла, что жизнь Ирвина будет чего-то стоить лишь до тех пор, пока я отстаиваю свое право убить его самой. Как ни странно, сам факт предательства щенка возмутил ребят гораздо больше, чем то, что Вин сливал информацию и о них. Я стоически выслушала в свой адрес упреки, сведения о качестве своего ума, обвинения в скрытности. Я действительно была виновата и признавала это. Но решения скрыть от друзей первое предательство Ирвина было уже не изменить, и я приняла ответственность за свой поступок. И не сказала в ответ ни слова. Не попыталась оправдаться после холодного, презрительного взгляда немногословного Глетчера. Молчала и все то время, пока Красавчик на меня орал, изливая скопившуюся ярость, не стесняясь в выражениях. Свят, ни разу не посмотревший в мою сторону, махнул рукой и пробасил:

— Хватит уже. Уймись. Ей и так плохо. Что сделано, то сделано. Надо думать, как решить проблему. У кого какие идеи?

Почти час мы потратили на обсуждение сложившейся ситуации, уже спокойно, без эмоций и обвинений. Я готова была принять любые предложения. Единственное, на чем я настаивала, так это на своем праве на жизнь Вина. Я желала разобраться сама, без свидетелей и помощников. Друзьям не оставалось ничего, кроме как согласиться. Право мастера на ученика было свято, и каждый наемник уважал его.

На четвертый день, когда наши совместные поиски не дали результата, я объявила за него награду. Весьма и весьма приличную. Особо подчеркнув, что выплачу ее только тому, кто предоставит мне ученика живым. После моих слов в баре воцарилась гробовая тишина. Но желающих задать уточняющие вопросы не нашлось. Решение воспользоваться помощью профессионального сообщества далось мне нелегкой ценой. Оповещая всех о побеге вампира, я своими руками довершала начатое Ирвином дело: разрушала свою репутацию. Ставила под угрозу авторитет и силу. Но мертвым честь ни к чему. Я могла рисковать собой, но не имела права подставлять друзей. Ирвина следовало разыскать. Пусть даже плата и оказалась столь высока.

Неделю его искали все наемники, кто заинтересовался предложением. Я позвонила Гасе, и подруга, без лишних слов, согласилась помочь. К ориентировке на Эльжбету, Габриэлю и Геральда прибавилось описание Вина.