Мой секретарь (ЛП)

Сначала мы должны одеть тебя во что–то более подходящее. Повернувшись на каблуках, она пробралась через более мелкий занавес, который он не заметил, и оказался в раздевалке. Изабель подошла к купе и, повернув защелку, открыла. Через мгновение она что–то бросила на него, и он поймал небольшой клочок материала.

– Что это?

Он поднял ткань, которая, казалось, состояла в основном из веревочек.

– Твой наряд на ночь.

Она ухмыльнулась, скрестив руки на груди привлекая внимание к тому, что ее соски выглядели заметно сквозь тонкий материал ее верха.

– Это называется ремешок.

Грант открыл рот, чтобы сказать «Нет, черт возьми!», но изогнутая бровь Изабеллы и ее поза позволили ему понять, что она применяла эти слова и раньше. Я не позволю ей оставить меня. Я не могу. Он попросил об этом, и он был готов или нет, он бы все понял. Я не трус.

Не обращая на нее внимания, он разделся, осознавая, что кто–нибудь может войти в любой момент, это возбудило его. Обнаженный, он возился с незнакомой одеждой, и съежился, когда струна скользнула между его ягодиц. Как женщины носят это? Ему было очень неудобно. Его член едва сдерживался в чашке, он неуверенно тащил ноги, воздух на его обнаженной заднице, заставлял его слишком хорошо осознавать свое положение. Наверняка у нее было что–то еще, чтобы надеть сверху.

– Где остальная часть костюма? – спросил он, почти вздохнув с облегчением, когда она повернулась к шкафчику и вытащила еще два предмета – полумаску, ту, которая покрывала бы верхнюю часть лица, и кожаный воротник с короткой цепочкой – поводком, Грант недоверчиво посмотрел на нее.

– Разве одежды больше не будет? Я не могу так выходить.

– Почему нет?

С маской, никто не узнает, кто ты. И воротник, и поводок, должны идентифицировать твой статус раба. Она подошла к нему и приложила ноготь к груди и к паху. Она прижала его к себе и сжала, его член мгновенно встал при ее прикосновении.

– Я хочу, чтобы все видели, насколько ты хорошо себя чувствуешь. И, кроме того, игры, в которые мы будем играть в клубе, требуют минимальной одежды.

Грант покачал головой.

– Я не думаю, что смогу это сделать.

Ложь, на самом деле его сексуальное возбуждение росло. В какие игры? Это один из этих фетиш–клубов? Он видел фотографии и смотрел видео в сети, декадентские сценарии, которые шокировали и возбуждали его, то о чем он даже не осмеливался подумать.

Изабель разыграла разочарование.

– Очень жаль.

– Думаю, тогда мне придется найти себе другого питомца.

– Того, кто будет играть в мои игры и удовлетворять мои желания.

– Нет! Изабель была его.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Он боялся ее ответа, боялся того, что она, наконец, попросит его сделать то, на что он просто не сможет согласиться. Но он также склонялся к мыслям о том, чтобы целовать ей ноги – или он должен сказать, что его член готов к новым сексуальным приключениям.

– Позволь мне показать всем, своего раба. Я обещаю, что никто тебя не тронет. Если ты не попросишь их.

Она хрипло рассмеялась, и его трепет на ее слова усилил его эрекцию, а не уменьшил ее. Я мазохист. Прежде чем смог передумать, он глубоко вздохнул и надел маску на лицо. Изабель улыбнулась и сжала его член.

– Иди, мой питомец, чтобы я могла показать тебе все то, чего желаю. Грант, его щеки покраснели от наготы, последовал за ней в клуб.

О, черт возьми, во что я влезаю?

Глава 5

Изабель разрывалась. Разрывалась между возбуждением, что ее подогревало, желанием исследовать и расширять границы дозволенного. И борьба с досадой, поскольку это изменение в планах означало, что ее ласки с ее Господином, придется отложить. Она вытянулась, глядя на Эндрю, надеясь предупредить его, прежде чем Грант увидел его. Но Энди, который стоял у двери накануне, должен был предупредить ее, что также надел маску, подобную той, которую носил актер в «Призраке Оперы».

Она протащила Гранта, растерянного от того что происходит через зал, остановившись у дивана, где растянулся Эндрю. Она села, но когда Грант сел рядом с ней, она резко щелкнула:

– Животное не сидит на мебели. Он сидит у ног Хозяйки, как положено.

Тело Гранта напряглось, и она увидела, как заходили мышцы на его лице, когда она так грубо впервые публично отнеслась к нему. Его готовность угодить побеждала, им нужно управлять, пока, по крайней мере. Он опустился на колени, у ее ног, его голова поворачивалась из стороны в сторону, принимая взгляды.

Она разрешила ему эту привилегию, потому что хотела, чтобы он понял, что он не единственный, кто вынужден подчиняться и занимать позицию на полу. Она также хотела, чтобы он увидел некоторые из наслаждений, которыми можно было получить.

Эндрю наклонился и прошептал ей на ухо:

– Что, черт возьми, случилось?

– Он последовал за мной. Что я могла сделать?