Мои седые кудри

— Гм… Это верно, пожалуй, — проговорил Бауэр, — но тогда вот что… со свежевыкрашенными волосами — тоже брать!

К проведению репрессивных мер были привлечены руководители управы, «Комитет доверия» и разного рода осведомители.

Шеф гестапо, которому звонил сам Гиммлер, выслушал все приказы и донесения минских властей, принял определенные меры, но у него родился свой, особый план «розыска и поимки убийц гаулейтера».

Глава девятая ГАНС ЛОВИТ «ЧЕРНОГО БАНДИТА»

Шеф управления полиции безопасности и СД в Белорусском округе, выполнявший фактически и функции шефа гестапо, штурмбанфюрер СС Эдуард Штраух считал Готберга и Бауэра последовательными и заслуженными нацистами. Более того, он преклонялся перед их жестокостью. Однако их методы борьбы против подпольщиков и партизан он считал недостаточными, малоэффективными. «Расстрелы и репрессии, — рассуждал Штраух, — это очень действенная мера, тем не менее эти свирепые акции не спасли от смерти фон Кубе. Прав Ганс Теслер со своим методом глубокого проникновения в самую сердцевину партизанских отрядов. Ибо смертельный удар по партизанам можно нанести только изнутри».

Эдуард Штраух подошел к телефону, снял трубку, попросил соединить его с Гансом Теслером.

— Я у телефона, — послышалось в трубке. — О, хайль Гитлер! А я к тебе собирался… Что? Конечно, важное. Ну, не очень, не срочное. Нет, сейчас не могу. На моей машине уехал заместитель… Как? Ну, что ж, если пришлешь свою через пять, то через десять минут я у тебя.

Теслер открыл шкаф, достал с полки маленький, как стружка, кусочек березовой коры и спрятал его в нагрудный карман кителя. Потом взял со стола сложенный вчетверо листок бумаги, развернул, просмотрел и спрятал в карман. «Штраух сейчас ахнет от удовольствия, — думал Ганс, сидя в машине Штрауха. — Он славный парень, и с ним легко работать. А главное — он не мелочится и не скупится на поощрения. В этой каше с Вильгельмом фон Кубе он, конечно, выдвинется. И для меня сейчас подходящий момент, чтобы проявить себя и отличиться».

С тех пор как Ганс Теслер был направлен Эдуардом Штраухом в рейхскомиссариат, все сотрудники этого учреждения оказались под самым пристальным вниманием гестапо. Покойный фон Кубе получал от Ганса самую подробную информацию о том, что происходило внутри комиссариата и за его стенами. По донесениям Ганса на каждого сотрудника составляли досье, хранившиеся у Штрауха, который в любую минуту мог дать не только самые подробные сведения о том или ином немце, но даже сказать об образе его мыслей.

Кроме этого Ганс, благодаря своей внешней обаятельности, установил крепкую дружбу с наиболее нужными гестапо людьми из местного населения и собирал сведения о деятельности подпольного большевистского центра в Минске. Через своих лазутчиков Теслеру удавалось иногда получать данные о местонахождении партизанских отрядов, об их передвижении и т. п.

— Приехали, господин оберштурмфюрер, — сказал шофер, останавливая машину у подъезда управления полиции безопасности и СД.

— Благодарю, — буркнул Ганс и открыл дверку «мерседеса».

Штраух встретил Теслера крепким рукопожатием. Он высоко ставил Ганса за откровенно-циничный взгляд на вещи, видя в этом деловитость своего друга и младшего собрата по службе.

— Садись, оберштурмфюрер, — проговорил шеф, усаживая Ганса в глубокое кожаное кресло, стоявшее чуть поодаль от широкого письменного стола. Штраух в последнее время при встречах начал величать Ганса «оберштурмфюрером», желая подчеркнуть этим свою причастность к присвоению Гансу нового воинского звания. — Ты, кажется, собирался звонить мне?

Теслер молча достал из кармана листок и подал шефу. Тот пристроился на поручне кресла, в котором сидел Ганс, развернул бумагу и начал просматривать.

— Кто они? — спросил он, вглядываясь в отпечатанные на машинке фамилии и адреса.

— Члены Минского подпольного центра!

Штраух подскочил как ужаленный.

— И ты об этом так небрежно говоришь? Да знаешь ли ты, что тут пахнет «железным крестом»? — С этими словами шеф вцепился в плечо Ганса.

— Я о награде не подумал, — ответил Ганс, отводя глаза от прямого взгляда шефа.

А тот уже сел за стол, нажал кнопку и сказал появившемуся на пороге эсэсовцу:

— Ланге!

Круто повернувшись, тот вышел, а через минуту в дверях стоял высокий офицер.

— Слушаю вас, господин штурмбанфюрер, — отчеканил вошедший.

— У вас есть полицейские, знающие город? — спросил шеф.

— Здесь нет, но через час они будут, — ответил Ланге. — Я пошлю за ними.

— Вот вам список подпольщиков, — сказал шеф, передавая Ланге листок бумаги. — Когда вызовете полицейских, возьмете солдат и арестуете этих подпольщиков и… всех, кого застанете с ними. Сейчас четыре часа ночи. В пять начнете действовать. На операцию даю два часа. Идите!

Ланге повторил приказ и вышел.

Шеф снова сел рядом с Гансом.

— Есть интересное дело, Ганс, — сказал шеф, — но прежде скажи, что ты думаешь об убийцах Кубе, кто они?

— Точно пока не знаю, — отвечал Ганс, — но кое-что могу показать.

С этими словами Ганс достал кусочек березовой коры и протянул шефу.